— Никаких проблем, — процедил он, в то время как ее глаза смотрели с явным скептицизмом. — Поскольку наши отношения чисто деловые и я несу за вас ответственность как ваш работодатель, неуместно даже упоминать о том, что вы были в моей постели. Не так ли?

Да. Вот так он ответил.

Сорок пять минут спустя, когда Митч поднялся на вершину холма, откуда, как на ладони, был виден старый фермерский дом, его сердце екнуло от страха, и он бегом пустился назад.

Окно гостиной, сказал он себе. Незачем так волноваться. Возможно, у нее просто бессонница. Он заставил себя замедлить шаги — не хотелось пугать Эмили, врываясь в дом с безумным видом. Но комната была пуста, на столике в круге света от торшера лежал раскрытый журнал. Остальные комнаты были погружены во тьму, окутанные тяжелым сонным молчанием.

— Эмили!

Он замялся у двери ее спальни и легко постучал в дверь, надеясь, что она ответит. Он ни за что не хотел открывать эту дверь, чтобы увидеть ее в постели — и потом носить в себе этот образ.

— Митч?

При тихом звуке ее голоса он обернулся и увидел, что она выглядывает из комнаты Джошуа, и меньше чем через секунду оказался рядом с ней.

— Что с ним? Все в порядке?

Прижав палец к губам, Эмили призвала его к тишине.

— Плохой сон приснился, — прошептала она. — Но сейчас он снова заснул.

Митч должен был убедиться сам. Джошуа крепко спал при свете ночника, его светлые волосы были взъерошены. Мальчик прижимал к себе плюшевого мишку, которого Митч раньше не видел. Когда он нагнулся, чтобы поцеловать сына в лоб, то заметил, что мишка далеко уже не новый, потертый в некоторых местах до ниток, основательно помятый маленькими детскими ручками. Может быть, ручками самой Эмили?

Он выпрямился и встретился с ней взглядом.

— Ваш мишка словно побывал в сражениях.

— Такая его работа, — с тихой откровенностью ответила она. — Сражаться с ночными страхами.

Минуту Митч стоял молча, потом покачал головой. Разумеется, он не сомневался, что Эмили лучше всего разберется с ночными страхами Джошуа, обеспечив его верным товарищем, который способен не только утешить, но и сразиться с демонами. Потому он и носит на себе славные боевые шрамы.

— У него есть имя? — спросил он, увлекая ее из комнаты в коридор.

— Задира. — Она осторожно закрыла дверь, и ее губы тронула легкая улыбка. — Он окрещен так пятнадцать минут назад. Я решила, это имя подходит такому маленькому худосочному бойцу больше, чем прежнее — Брюс.

В коридоре он развернул ее к себе лицом, но тут же отдернул руки, увидев, как ее глаза тревожно округлились.

— Он испугался?

— Скорее, растерялся.

— На него сразу столько всего свалилось. Все эти перемены, не говоря о последнем приключении.

Она закусила губу, откинула длинную прядь серебристых в приглушенном свете волос назад, обнаруживая материальное свидетельство упомянутого им приключения. Колючий кустарник, пробороздив по ее шее, оставил глубокую царапину, которая исчезала за отворотом теплого халата.

Митч каждый день замечал эту царапину, как и более поверхностные, уже затянувшиеся ранки на ее руках, и его неудержимо тянуло протянуть руку и провести пальцами по этой царапине до самого ее конца…

Он сунул руки в карманы, подальше от искушения, и заметил, как она беспокойно переступила с ноги на ногу. Нервничает.