— Нет-нет. Я все равно ехал в свою долину из Страткорри. Я просто остановился промочить горло, и тут мальчишка попросил подкинуть его до усадьбы Кейрни. Он был расстроен, и мне неохота было оставлять его посреди дороги.

Он повернулся к Джоди и похлопал себя по колену огромной ручищей:

— Ну, теперь с тобой все в порядке, парень, ты нашел своего мистера Кейрни.

Джоди вылез из грузовика.

— Большое вам спасибо! Я не знаю, что бы я делал, если бы вы там не оказались и не согласились меня подвезти.

— Да ладно, ерунда. Может быть, кто-нибудь и меня так же подкинет, когда я буду на своих двоих. Надеюсь, твоей сестре полегчает. Доброй ночи, сэр.

— Доброй ночи, — сказал Оливер. — Еще раз спасибо!

Когда задние фары грузовика исчезли за поворотом дороги, он взял Джоди за руку и сказал:

— Ну, пошли. Не будем больше терять время.

Выехав на дорогу, где фары разгоняли сгустившуюся тьму, освещая знакомые повороты и изгибы, он произнес:

— Ну, рассказывай.

— В общем, Каролина опять заболела. Она сказала, что у нее сильные боли, и была вся бледная и в поту, и я не знал… Телефон… И потом…

— Нет, давай сначала. С того самого письма, которое она мне написала и оставила на письменном столе.

— Она сказала мне, что мы возвращаемся в Лондон. Но я сказал, что она обещала дождаться пятницы, потому что Ангус мог вернуться в пятницу.

— Пятница — это сегодня.

Вот я все это и сказал. Просил просто подождать еще день. А она сказала, что для всех было бы лучше, если бы мы вернулись в Лондон, и написала вам это письмо. Но потом, в последний момент она… сдалась. Сказала, что мы поедем в отель «Страткорри», но только на одну ночь, это будет последняя ночь, и сегодня мы отправимся обратно в Лондон. Я сказал «ладно», и мы поехали в Страткорри, и миссис Хендерсон дала нам номер, и все было в порядке до завтрака, а потом она почувствовала, что заболевает, и сказала, что, наверное, не сможет вести машину. Поэтому она осталась в постели, а когда попыталась пообедать, то поняла, что ей станет плохо, и потом начались эти ужасные боли.

— Почему ты не сказал об этом миссис Хендерсон?

— Я не знал, что делать. Я все думал, что Ангус вот-вот вернется и все будет в порядке. Но он не возвращался, а Каролине становилось все хуже и хуже. И мне пришлось идти ужинать одному, потому что она сказала, что ничего не хочет, а когда я вернулся, она была вся в поту и выглядела так, словно спала, но она не спала, и я подумал, что она сейчас умрет…

В его голосе послышались истерические нотки. Оливер сказал, чтобы его успокоить:

— Ты мог мне позвонить. Мог отыскать номер телефона.

— Я боюсь телефонов, — проговорил Джоди, и его слова свидетельствовали о том, что он расстроен до такой степени, что готов признаться даже в своей тайной слабости. — Я не могу разобрать, что люди говорят, и всегда попадаю пальцем не в ту дырку, когда набираю номер.

— Так что же ты сделал?

— Я побежал вниз и увидел этого водителя, который выходил из бара, и он произнес, что едет домой, и вышел на улицу. Я пошел за ним, и сказал, что у меня сестра заболела, сказал ему про вас и попросил подвезти меня до вашей усадьбы.

— И тут оказалось, что меня там нет?

— Да. Этот добрый водитель вышел из машины, позвонил в дверь и постучал, и тут я вспомнил про миссис Купер. Он отвез меня к ее дому, и она бросилась меня обнимать, когда увидела, и сказала, что вы в Росси-хилл. А мистер Купер сказал, что подвезет меня, хотя он был в подтяжках и в шлепанцах, но водитель грузовика сказал, что не надо, что он знает дорогу.