— Я попробую вам помочь, — выдавил наконец Юнг.

Имел бы он сейчас возможность, я был бы распят на ближайшем дереве. И не договора бы он со мной заключал, а собственными руками вырезал бы мне сердце. Но сегодня не день мести.

— И еще я хочу знать, где сейчас находится бывшая любовница покойного господина Тена Ольга Михайловна Коренева.

— Я попробую помочь, — повторил Юнг.

Потрясающие нервы у человека.

Меня везли обратно в город. Под мышкой снова покоился пистолет, я курил. Уже на въезде я почувствовал то, что называется синдромом пережитого стресса. Стали подрагивать пальцы рук, лежащие на коленях, на лбу проступила легкая испарина. Ничего не дается мне легко.

В отделе я терпеливо дождался, пока закончатся все встречи и совещания, после чего вынул из-за шкафа раскладушку и, не запирая дверь, лег спать посреди кабинета. Плевать на Торопова. Я даже хотел, чтобы он зашел.

ГЛАВА 21

Проснулся я от тряски, какая бывает при землетрясении. Скинув с головы куртку, мутным взглядом уставился на источник возникновения колебаний. Надо мной стоял Обрезанов. В его руке дымилась сигарета. Выглядел он очень, ну очень плохо: белки глаз с красными прожилками, мешки под ними.

— Пойдем поговорим, — миролюбиво попросил он. — Тема есть…

Почему же не поговорить? В отличие от Обрезанова я выглядел просто пышущим здоровьем малым. Я поднялся и направился за ним в его кабинет.

— Сергей, я хочу расставить все точки над «i», — глухо произнес он, сев за стол.

Импонировало то, что смотрел он мне при этом прямо в глаза.

— Валяй, расставляй, — разрешил я.

Обрезанов нажал на переговорном устройстве кнопку и устало бросил:

— Аня, зайди, пожалуйста…

Дверь распахнулась, и в кабинет впорхнула Анечка Топильская. Она была чем-то испугана и напоминала воробышка, над которым только что просвистел коршун.

— Садись, Аня.

Дождавшись, пока она присядет на краешек стула, Обрезанов, глядя куда-то в окно, сказал:

— Аня, расскажи Сергею Васильевичу все, что вчера говорила мне.

В тот день, когда я забежал в кабинет Обрезанова с криком: «Пока я еду, отправь патруль на Минскую, двенадцать, двадцать пять!» — Анечка сидела в приемной, между кабинетами Обрезанова и Торопова. Это я могу подтвердить, так как хорошо помню: она чертыхалась, пытаясь открыть крышку принтера.

— Когда вы быстро покинули кабинет, — Топильская посмотрела на меня, — следом вышел и начальник. Буквально через пять секунд. Я еще подумала, что случилось что-то серьезное. Оба вы были взволнованы. Это я помню хорошо. Только вы исчезли в коридоре, из кабинета Торопова вышел майор полиции, улыбнулся мне и сказал, что нужно срочно позвонить, а Торопов занял телефон. Я не придала этому большого значения. Раз он на короткой ноге с Тороповым, то почему бы ему не позвонить из кабинета начальника уголовного розыска?

— И?.. — мой голос слегка подломился.

— Он зашел и через две минуты вышел. Поблагодарил меня и ушел.

Оставалось задать всего два вопроса. Первый…

— Аня, когда я разговаривал с начальником уголовного розыска, дверь в кабинет Торопова была приоткрыта?

Да, она была приоткрыта. Кроме того, если бы она даже была закрыта, то мой громкий голос можно было услышать даже при закрытой двери.

И последний…

— Аня… Кто был этот майор?

Вмешался Обрезанов.

— Я дал Ане свой «паркер» и попросил зайти к Торопову с вопросом о фамилии того майора, который приходил в тот день.