Неволин откинул электроды в стороны и, подползя к Еноту, распахнул пальто. Он был нужен ему живым, и он хотел послушать сердце. Под шикарным пальто оказались рваные полотняные штаны и рубаха навыпуск. Карманы пальто оказались нашпигованы дротиками. Складной арбалет приторочен к поясу. Машинка была фабричная, с заводским номером. И сохранила остатки смазки.

Енот был жив, но пребывал в коме, и чтобы привести в себя, Неволину пришлось вновь воспользоваться электродами. Енот выгнулся дугой, в очередной раз сделал в штаны и очухался. При взгляде на болтающиеся рядом электроды лицо его приобрело осмысленное, чересчур напуганное выражение.

– Кто ты такой? – спросил Неволин.

– Директор медцентра Корчин.

Неволин сильно сомневался, но это было не важно. Его больше интересовало, откуда оружие. Корчин признался, что нашел брошенный при эвакуации грузовик. Неволин приказал показать где.

Под прицелом собственного пистолета Корчин привел хромающего Неволина в запертый ангар. В нем действительно стоял тяжелый армейский грузовик, рядом в разных позах в истлевшей форме лежало несколько скелетов с торчащими арбалетными болтами.

– Говоришь, бросили при паническом бегстве? – зловеще уточнил Неволин.

Енот упал на колени и жалостливо захныкал, умоляя не убивать. Все зависело от того, были ли в кузове гранаты. Однако там оказались лишь ящики с умзльтерами и цинки с патронами. Неволин велел Еноту подниматься, теперь он был нужен.

Грузовик был на ходу. Аккумулятор все это время находился с отсоединенной клеммой, вода регулярно доливалась. Корчин всегда имел ход про запас. Неволин усадил его за руль и велел трогать. Мотор завелся с надсадным грохотом. В нем стреляло и фыркало. Создавалось ощущение, что сейчас через разные отверстия повылетают шестеренки.

Машина даже поехала на спущенных скатах, прободав ворота. Неволин изготовил умхальтер к стрельбе, но на шум никто не сбежался. А ведь я всю банду того, подумал Неволин.

Вскоре они подъехали к дому доброго доктора. Велев Корчину не глушить мотор из опасения, что повторного чуда может не случиться, Сергей прицепил к машине аварийный трос, а второй конец с крюком зацепил за угол неприступной двери Кулинича. Он боялся, что пока он разбирался с бандой, все закончилось, и с замиранием постучал в дверь. Когда из-за двери раздался вредный голос доктора, он обрадовался, словно услышал Баскова в живую.

Высунувшись в окно, он дал отмашку товарищу Корчину. Грузовик взревел мотором, включил шесть ведущих осей и выдернул дверь с такой силой, что едва не прибил самого следователя. Неволин ворвался внутрь в туче пыли. Немного замешкавшийся Корчин как раз нырял в спасительную ванную комнату, превращенную им в неприступную крепость, и Неволин выстрелил из арбалета.

Кулинич успел скрыться за дверью, но не весь, рука осталась с этой стороны, насаженная на болт. Когда Неволин приблизился, доктор попытался зарезать его скальпелем, и Сергей выстрелил еще раз. Наверное, он немного разозлился, потому что выстрелил в него все болты, что имелись.

Пересиля себя, вошел в комнату. Замотанный бинтами Шорохов обессиленным голосом осведомился, что у него за рожа.

– На свою посмотри! – радостно ответил Неволин.

Пообещав мигом вернуться, он спустился вниз, поблагодарил товарища Корчина за сотрудничество, его руки были прикручены к рулю, сам руль застопорен железным клином, одна нога привязана к педали газа, другая к сцеплению. Они вдвоем снесли майора вниз и устроили в кузове. После этого там же он устроил связанного Корчина и поехал к морю.

– Почему же вы не брали женщин? – спросил генерал Крутохвостов.

– Бабы! – с чувством сильного сожаления произнес Живой. – Упущенная выгода.

– Почему?

– Самки ни в чем не уступают самцам.