— Пока ты спала, я послала за Сильвией, — с улыбкой пояснила Сюзанна.

Сильвия вошла в комнату и приблизилась к кровати. Улыбнувшись Сабрине, она вопросительно взглянула на Сюзанну, и та вновь заговорила:

— Видишь ли, дорогая, наша Сабрина проделала весь путь от Ла-Монтань до Лондона без отдыха и без еды. К тому же она ужасно рассердилась на своего мужа.

Сильвия вдруг рассмеялась и проговорила:

— Что ж, подобная решительность — наша семейная черта.

— Да, совершенно верно, — согласилась Сабрина. — Всему виной мой характер! Но как вы догадались об этом?

— А когда ты сердишься, ты не разбрасываешь вещи? — неожиданно спросила Сильвия. — Вот я, например, когда злюсь, все вокруг разбрасываю. Боже мой, это какое-то проклятие!

— И со мной тоже такое случается, — призналась леди Грантем.

— А я до сих пор ничего не бросала… — в смущении пробормотала Сабрина. — Но только до сих пор, — поспешила она добавить, чтобы не разочаровывать сестер.

— Один раз из-за Сильвии даже состоялась дуэль, — заявила Сюзанна.

Слово «дуэль» сразу напомнило Сабрине о Рисе, и она тут же сказала себе: «Не смей о нем думать».

— А ты танцуешь? — спросила Сюзанна. — Ты, наверное, не знаешь, но Сильвия — балерина.

— Балерина?! — удивилась Сабрина. — Нет, я не танцую, хотя неплохо играю на фортепиано.

Ей тоже вдруг захотелось похвастаться хоть каким-нибудь талантом.

— О, замечательно! — в восторге воскликнула Сюзанна. Шагнув к Сильвии, она прошептала ей на ухо: — Ты ни за что не догадаешься, за кого она вышла замуж. За Распутника, представляешь?!

Глаза Сильвии широко распахнулись. Потом она улыбнулась и, повернувшись к Сабрине, сказала:

— Видимо, мы напрасно беспокоились за тебя, когда узнали, что ты воспитывалась в семье викария. Мы боялись, что встретимся с застенчивой и набожной скромницей, но ты, судя по всему, не такая.

— На сей счет, не волнуйтесь. — Сабрина расплылась в улыбке. — Да, меня воспитывал добрый викарий, но ведь я — яблочко не с его дерева, и ему не удалось перевоспитать меня.

Проследить путь Сабрины до Лондона не представляло ни малейшего труда. Все хозяева гостиниц и все кучера прекрасно помнили ее. И сейчас Рис уже стоял перед лондонским домов Грантемов. Он нисколько не сомневался, что его жена скрывается именно здесь.

Ему ужасно хотелось сразу же ворваться в дом, отыскать Сабрину и убедиться, что с ней все в порядке. Но все же он сдержался и решил для начала постучаться.

Дверь открыл слуга, и граф тут же заявил:

— Я знаю, что она здесь. Слуга смотрел на него с совершенно невозмутимым видом.

— Прошу прощения, сэр, вы о чем?

— Я граф Роуден, и я хочу видеть свою жену, — с угрозой в голосе проговорил Рис.

— Ее здесь нет, — вежливо ответил слуга и начал закрывать двери.

— А я знаю, что она здесь!

— Сэр, уверяю вас, вы ошибаетесь. — Слуга уже почти закрыл дверь.

— Сабрина! — проревел Рис в остававшуюся щель.

— Прошу прощения, сэр. — И дверь захлопнулась. Вопль взбешенного Риса прокатился по площади Гросвенор, а также по комнатам особняка Грантемов. И сестры, сидевшие в гостиной, конечно же, прекрасно слышали этот вопль.

— Кто кричал, Бейл? — спросила хозяйка дома.

— Огромный и сердитый. Утверждает, что он граф… — ответил дворецкий.