И в довершение всего они добились того, что он и подумать не мог о выходе из «Summa Perfectionis». Прежде всего потому, что уже отдал проекту слишком много сил и теперь ему не хватило бы духу все бросить, а еще потому, что тяжело было признать свое заблуждение… К тому же выбраться из подземелья было физически невозможно, так что Эрик не понимал, как это удалось Чарльзу Линчу. Если только ему это действительно удалось…

И сегодня, как он ни старался убедить себя, что они здесь во имя высшей и благородной цели, как ни пытался поверить, что они, возможно, меняют мир, пишут Историю, он не мог избавиться от страха. С их методами что‑то было не так.

Когда Эрик, как ни в чем не бывало попрощавшись с сотрудниками, вернулся в свою квартиру на другом конце комплекса, он не удержался и доверился жене:

– Каролина, нам надо выбраться отсюда. Что‑то здесь нечисто.

27

– Сядем внутри или на террасе? – спросил Ари, когда они остановились на бульваре перед большим пивным баром.

– Лучше на террасе. Я курю…

Маккензи принял эту новость с облегчением.

– Отлично. Я тоже, – сказал он, подвигая ей стул.

Мари Линч уже оправилась от перенесенного шока. Приставить женщине револьвер к голове и грубо прижать ее к стене – не лучший способ познакомиться, зато теперь она знает: Маккензи не такой, как другие.

Пока они шли по улице Монморанси, выражение лица молодой женщины постепенно менялось. Испуг сменился растущей обидой. Похоже, она была зла на саму себя за то, что так испугалась. Но еще больше она злилась на Маккензи.

– Вас интересует Вэлдон? – спросила она, усевшись за столик.

– В общем, да.

– Вы из судебной полиции?

– Нет.

– А из какой вы службы? – настаивала она.

– Из другой.

Мари возвела глаза к небу:

– Это ясно… Но из какой?

Маккензи вынул пачку «Честерфилда», предложил сигарету молодой женщине, а другую сунул в рот.

– Расскажите, что произошло с вашим отцом, – сказал он вместо ответа.

Мари Линч облокотилась на стол, глубоко затянулась и, опершись подбородком о кулак, выдохнула дым. Она рассматривала собеседника, и в глазах у нее поблескивал вызывающий огонек.

– Раз вы не из судебной полиции, с чего мне вам что‑то рассказывать? У вас есть ордер или что‑нибудь в этом роде?

Ари улыбнулся:

– Ордер? Думаете, вы в американском фильме?

– А где доказательства, что вы действительно расследуете то же самое дело?

– Их нет. И что с того? – с усмешкой возразил Ари. – Вам бы порадоваться, что легавый интересуется исчезновением вашего отца.

Молодая женщина не нашлась что ответить.

– До чего вы любезны, просто слов нет! – заметила она наконец, устраиваясь поудобнее. – У меня до сих пор рука болит.

– Считайте, что вам повезло, ведь я мог оказаться нервным и всадить вам пулю между глаз. Вам там нечего было делать. Ладно, так вы расскажете мне историю своего отца?

– Чего ради?

– Потому что не хотите, чтобы я доставил вас в участок за нарушение права частной собственности.

– Вы этого не сделаете.

– Поспорим?

Она покачала головой. Словно прикидывала, серьезно ли говорит Ари.