При месячных лучах

         Сверитесь и цветами

         Увейте мирный прах;

         Иль бросьте на гробницы

         Богов домашних лик,

         Две чаши, две цевницы,

         С листами павилик:

         И путник угадает

         Без надписей златых.

         Что прах тут почивает

         Счастливцев молодых!

Нельзя не согласиться, что в этом эпикуреизме много человечного, гуманного, хотя, может быть, в то же время много и одностороннего. Как бы то ни было, но здравый эстетический вкус всегда поставит в большое достоинство поэзии Батюшкова ее определенность. Вам может не понравится ее содержание, так же как другого может оно восхищать; но оба вы, по крайней мере, будете знать – один, что он не любит, другой – что он любит. И уж, конечно, такой поэт, как Батюшков, – больше поэт, чем, например, Ламартин с его медитациями и гармониями, сотканными из вздохов, охов, облаков, туманов, паров, теней и призраков… Чувство, одушевляющее Батюшкова, всегда органически-жизненно, и потому оно не распространяется в словах, не кружится на одной ноге вокруг самого себя, но движется, растет само из себя, подобно растению, которое, проглянув из земли стебельком, является пышным цветком, дающим плод. Может быть, немного найдется у Батюшкова стихотворений, которые могли бы подтвердить нашу мысль; но мы не достигли бы до нашей цели – познакомить читателей с Батюшковым, если б не указали на это прелестное его стихотворение – «Источник»:

         Буря умолкла, и в ясной лазури

         Солнце явилось на западе нам:

         Мутный источник, след яростной бури,

         С ревом и с шумом бежит по полям!

         Зафна! приближься: для девы невинной

         Пальмы под тенью здесь роза цветет;

         Падая с камня, источник пустынной

         С ревом и с пеной сквозь дебри течет!

         Дебри ты, Зафна, собой озарила!

         Сладко с тобою в пустынных краях,

         Песни любови ты мне повторила —

         Ветер унес их на тихих крылах!

         Голос твой, Зафна, как утра дыханье,

         Сладостно шепчет, несясь по цветам:

         Тише, источник! прерви волнованье,

         С ревом и с пеной стремясь по полям!

         Голос твой, Зафна, в душе отозвался;

         Вижу улыбку и радость в очах!..

         Дева любви! – я к тебе прикасался,

         С медом пил розы на влажных устах!

         Зафна краснеет?.