– О, не думаю, что Бобби женился столько раз, – усмехнулся Крис, – чтобы полностью забыть женщину, которую любил и оставил.

   – Крис! – В голосе жены звучал упрек. – У него серьезная травма. Как ты можешь шутить в такой момент?

   – Могу, потому что доктор заверил нас, что он начинает поправляться. А если у него и есть небольшое нарушение памяти, мы же его друзья и все можем понять.

   – Это вовсе не смешно, – не сдавалась Мерибет.

   – А я никогда и не говорил, что это смешно. Я только говорю, что Бобби выздоравливает и все будет в порядке. Мое самое твердое убеждение – что он чертовски крепкоголовый, и травма не оставит последствий на всю жизнь. Этот парень гарцевал на быках, чтобы заработать на жизнь. Он не из тех, кто будет хныкать над своим ушибом! – Криспотрепал Кейси по руке. – А вы поступайте, как вам удобнее. Мы приедем завтра днем. К тому времени к нему, вероятно, вернется его буйное "я".

   Следующие несколько дней и ночей Бобби то погружался в забытье, то снова выныривал в реальность. Он почти не понимал, что происходит наяву, а что во сне. Ему казалось: только он устроился поудобнее, чтобы заснуть, как пришла сестра и будит его. Он потерял ощущение времени. Большую часть дня дремал, а большую часть ночи бодрствовал.

   К концу третьей ночи в голове у него стали всплывать различные воспоминания: Главным образом бессвязные обрывки каких-то событий. Но наконец до него постепенно стало доходить, кто он и кто такие Крис и Мерибет.

   Труднее всего оказалось вспомнить Кейси и не удивляться тому, что она продолжает навещать его.

   Наконец он вспомнил причину, по какой она оказалась здесь, и страшно разозлился на себя. Ведь ее имя значилось в его удостоверении личности. Меньше всего на свете ему хотелось видеть Кейси Кармайкл у своей постели.

   Меньше всего на свете ему хотелось, чтобы она видела его таким беспомощным.

   Бобби уснул, когда на горизонте показалось солнце.

   Несколько дней спустя поздним утром Крис вошел в палату.

   Бобби только что лег. До этого он передвигался по комнате с помощью сестры и ходунка, а теперь был совсем без сил. Голова начала трястись сильнее, чем обычно. Собственная слабость раздражала Бобби. И к тому же движение не уменьшало боли в поломанных ребрах.

   – У тебя кошмарный вид, – заметил Крис, опускаясь в кресло. – Что происходит?

   – Они заставили меня сидеть весь прошлый вечер. Утром я проходил тест, чтобы выяснить, какие у меня шансы и могу ли я в таком состоянии выйти отсюда.

   – Плохо, что к тебе не вернулась память, иначе бы ты вспомнил, сколько шансов ты уже использовал за последние несколько лет.

   – Большая часть памяти уже вернулась. – Бобби недовольно посмотрел на друга. – Доктор считает, что это обычное дело. После сильного удара в голове начинается путаница. Не хочу сказать, что помню все. Я до сих пор не могу вспомнить, как случилась авария. Но многое у меня в памяти уже всплыло и видится мне довольно ясно.

   Крис вскочил с кресла и большими шагами приблизился к кровати.

   – Черт возьми, Бобби, почему ты это не сказал сразу, когда я вошел в палату? Старина, это же колоссальная новость. Теперь я могу признаться: мы все страшно беспокоились. Хотя, конечно, не подавали виду. Мы не хотели, чтобы ты догадался, как мы волнуемся.