—  При отсутствии альтернативы она не так уж и плоха, — согласился Питт, осматривая горизонт в поисках признаков жизни, но увидел только бескрайнюю и бесплодную пустыню, погруженную в безмолвие.

Питт вытянул вперед левую руку. Циферблат часов оказал­ся на уровне его глаз. Затем он развернулся лицом к солнцу и поворачивался, пока яркий желтый шар не совместился с боль­шой стрелкой, указывавшей на два часа. Он проделал старый фокус по определению местонахождения. В результате своих действий он узнал, где находится юг — между часовой стрел­кой и двенадцатью часами, если стоять в Северном полушарии. Глядя поверх циферблата на местность, он выяснил: час соответствует югу, семь часов — северу, а запад лежит между дву­мя и четырьмя часами.

—  Мы идем на запад, — сообщил Питт, указывая на вид­невшиеся на горизонте красноватые холмы. — Где-то в том на­правлении проходит Трансмонгольская магистраль, она связы­вает Пекин с Улан-Батором. Двигаясь на запад, мы в конечном счете обязательно уткнемся в нее.

—  В конечном счете, — медленно повторил Джордино. — Судя по твоему голосу, мы не знаем, сколько нам придется до нее идти.

—  Верно, не знаем. — Питт кивнул, помолчал, затем повер­нулся и зашагал на запад.

Враждебно принимает гостей пустыня Гоби, печально из­вестная своими экстремальными температурными колебани­ями, самая жестокая изо всех пустынь. Летом жара здесь до­стигает пятидесяти градусов, зимой морозы доходят до три­дцати. В течение суток перепад температур может составить градусов тридцать. Гоби, название которой дало монгольское слово, означающее «безводное место», занимает по площади пятое место среди самых крупных пустынь в мире. Когда-то на месте засушливых земель плескалось внутреннее море, в более поздние эры образовались болотистые равнины, давшие приют динозаврам. Юго-западная часть Гоби и теперь счита­ется одним из излюбленных мест палеонтологов всего мира, съезжающихся сюда на поиски древних окаменелостей.

Питту и Джордино холмистые равнины, пустынные и длин­ные, напоминали океан, только созданный из песка, гравия и крупного камня. Обрывистые горы из розового песчаника и скалистые красноватые холмы окружают громадную равнину из песка и гравия, усыпанную коричневыми, серыми и черны­ми камнями. На фоне голубого неба бесплодная суровая земля казалась прекрасной в своей первозданной дикости. Однако для двоих путников, бредущих по ее бескрайнему простору, теат­ральная красота пейзажа служила слабым утешением: они пре­красно сознавали, что находятся в гиблом месте.

Дневная температура зашкаливала за сорок градусов, солн­це нещадно палило каменистую землю. Ветер стих до легкого бриза, но прохлады от него было как от паяльной лампы. Пут­ники и не думали подворачивать рукава рубашек или брюки, хорошо зная — защита от ультрафиолета в пустыне важнее, чем удобство. Они страдали от зноя, но оставались в куртках, поту­же запахнувшись в них в преддверии ночного холода. Оторвав по куску подкладки, они смастерили себе некое подобие бан­дан и, обмотав ими головы, стали похожи на заблудившихся пиратов. Однако ничего смешного в своей задаче они не виде­ли. На вторые сутки путешествия без воды и пищи, изнывая днем под беспощадными лучами солнца, а ночью страдая от лютого холода, Питт и Джордино столкнулись сразу с двумя опасностями — обезвоживанием и гипотермией. Странно, но муки голода у них прошли, сменившись неумолимой и неутолимой жаждой. Фунты пыли, которой они наглотались во вре­мя поездки на мотоцикле, только ухудшали их и без того не­важное состояние. Забив дыхательные пути, временами она вызывала удушье.

Питт хорошо знал основной закон выживания в пустыне — беречь силы. В пустыне можно прожить трое суток, только если не переутомляться днем, на изнуряющей жаре.