– Так у египтян существовали такие испытания? – удивился Дьедонне.

– Да, я читал об этом, – подтвердил Урвич.

– Странно это, – раздумчиво произнёс Дьедонне.

– Что же странно?

– Такое совпадение… Ну, об этом, впрочем, мы потом поговорим, когда вы вернётесь. Вы мне расскажете, что знаете о тайнах древнего Египта, а теперь слушайте дальше.

XVII

– В конце подземной галереи, – понизив голос до шёпота и близко наклоняясь к Урвичу, заговорил Дьедонне, – вы найдёте подземелье довольно просторное и в нём… Но вы должны приготовиться заранее, чтобы голову не потерять от того, что увидите. Вы увидите там такое количество золота, такое богатство, что один вид его может свести с ума человека… Заблестят перед вами груды монет, куски золота в слитках, вы и представить себе не можете, какое впечатление производит их вид. Видеть эти богатства и чувствовать в своей власти возможность распоряжаться ими, взять сколько хочешь… Да, тут есть от чего растеряться. И вот, я предупреждаю вас – приготовьтесь, убедите себя, воспитайте свою волю, чтобы для этой минуты сохранить полное своё самообладание. Будет безумством с вашей стороны – слышите ли, безумством! – если вы наброситесь на это золото и захотите унести его. Если бы вы могли целый месяц таскать на шхуну столько, сколько поднять в состоянии, вы бы получили лишь малую часть того, что можете унести сразу из подземелья. Запомните это хорошенько и пренебрегите золотом. Для него не стоит стараться. Повторяю, вы сможете унести лишь слишком малую часть в сравнении с тем, чем будете иметь возможность воспользоваться. Минуйте золото и направьтесь к отдалённому углу подземелья. Можете ли вы понадеяться на себя, что совладаете с собою?

– Может быть, – улыбнулся Урвич. У него никогда не было особенной страсти к деньгам, и он удивлялся даже, слушая, с какою жадностью говорил француз. Ему эта жадность была неприятна.

– Только «может быть»! – воскликнул Дьедонне. – Значит, вы не уверены в себе?

– В каком смысле?

– То есть что не соблазнитесь золотом.

– Послушайте, – сказал серьёзно Урвич, – золото это не моё, а ваше, или, во всяком случае, вы, по видимому, можете им распоряжаться. Значит, если вы мне запрещаете его брать, а я возьму его, выйдет… что я украду… На это я не чувствую себя способным.

– Ну, вот это дело, что вы говорите, – подхватил Дьедонне, – это дело. Я вам положительно запрещаю трогать золото.

– Ну и довольно об этом говорить, – заключил Урвич. – Что же дальше, что я найду в отдалённом углу подземелья?

– В этом углу, – опять зашептал француз, – стоит бронзовый сундук без замка и петель, так что он имеет вид, будто и открываться не может. Нажмите, однако, угловой гвоздь с правого угла, и крышка легко поднимется… В сундуке вы увидите…

В это время на палубе раздался громкий крик, и Дьедонне с Урвичем вскочили и выбежали туда, чтоб узнать, в чём дело.

Кричал старый Джон, держась за щёку. Когда он увидел хозяина шхуны, крик его перешёл в слезливый и жалобный стон.

– Что случилось? – стал спрашивать Дьедонне. – Вас ударили? Кто ударил вас?

– Я его ударил! – коротко проговорил шкипер Нокс, подходя.

– За что же?

– За дело!

– Какое же дело! – завопил старый кок. – Я шёл к господам, чтобы предложить им, не захотят ли они, чтоб я им приготовил ужин, а вдруг шкипер…

– Не ври, – оборвал его Нокс, – ты подслушивал, что говорилось в каюте.

Старый Джон начал клясться и божиться, что у него и в помышлении не было проделать такую вещь.