Илай поднял глаза.

К ним приближались Мика и Фракия, девушка-змеерод. Они шли бок о бок; их длинные тени под низким блёклым солнцем сливались в одну. Мика украдкой посматривал на девушку, шагавшую рядом с ним, и краснел; глаза у него блестели. Илай заметил, что копьё Фракии держит Мика, Фракия же несла в прижатых к груди руках что-то другое. Тесная душекожа была расстёгнута у ворота, капюшон свисал с одного плеча, а пепельно-золотистые волосы ниспадали пышными локонами.

– Мика, Фракия, – сказал Илай, указывая на фигуру в лохмотьях. – Знакомьтесь, это Икабод, каменный пророк.

Мика кивнул, а Фракия, если и услышала, то не подала вида. Её губы были плотно сжаты, глаза покраснели; она опустилась на колени возле костра и высыпала в огонь то, что несла в руках.

– Личинки стрекоз, – тихо сказал Илай и покачал головой. – Нелегко их найти в это время года…

Фракия ничего не ответила. Она села на корточки и смотрела, как личинки съёживаются, поджариваясь в огне.

Мика направился было к ней, но Илай остановил его рукой.

– Оставь, – тихо сказал он.

Прошлой ночью, когда Мика не вернулся с горячего источника, Илай пошел его искать и увидел их в воде, его и Фракию. Скалолаз отвернулся; на него нахлынули воспоминания о Джуре, о прошедшей молодости…

Вернувшись к костру, Илай обнаружил там каменного пророка: весь в лохмотьях, он сидел перед огнём, раскачивался взад-вперёд и что-то тихо бормотал себе под нос. Несмотря на странную историю их знакомства, Илай вынужден был признать, что в этот момент обрадовался даже такой компании.

Твёрдые панцири лопались, и воздух наполнил сладковато-ореховый аромат жареных личинок. Фракия палочкой повытаскивала их из огня, и теперь подрумяненные личинки дымились на камне возле её ног. Неожиданно девушка-змеерод начала остервенело хватать их одну за другой и, разрывая зубами, жадно поедать, даже не чувствуя их обжигающего жара. Её тело сотрясали рыдания.

Наконец Фракия насытилась. Она наклонилась вперёд и опустила голову; её лицо было перепачкано жиром и сажей; слёзы, стекавшие по её щекам, капали с подбородка и шипели, попадая на раскалённый камень.

Илай заглянул в котелок. Он помешал кашу, положил немного в миску и протянул Мике.

Мика отвёл взгляд от Фракии, уставился на миску и покачал головой.

– Я не голоден, – сказал он.

Фракия, казалось, взяла себя в руки: встала, вытерла рот рукавом, застегнула воротник, поправила капюшон и отбросила волосы назад. Лицо её было таким же белым, как и душекожа. Она повернулась к Илаю и посмотрела на него ясными тёмными глазами.

– Асиль оставил меня, – просто сказала она.

С озера подул сырой, резкий и колючий ветер.

– Я видел, что ты сделала с Иессеем в мясницком каре, – кивнул Илай. – Ты заставила его говорить?

Фракия вздрогнула.

– Два змеелова унесли змеёныша в мешке, – сказала она, отвернувшись и глядя на Чистое озеро. – Но он отказался говорить, где они должны были встретиться…

– Клянусь всем святым! – воскликнул Икабод, отставив миску и вскакивая на ноги; его измученное лицо озарила улыбка. – Два змеелова с мешком? Выходит, старый Икабод наконец может быть хоть кому-то полезен!

Глава пятьдесят вторая

Мика взял Фракию за руку и удивился, насколько горячая у неё ладонь. Девушка не отдёрнула руку, но и не ответила на его прикосновение, даже не взглянула на него. По её лицу нельзя было определить, заметила ли она его вообще.