Несмотря на стужу, лицо у Мики горело от румянца. Мрачно-серое небо словно накапливало снег: четверо путников поднялись на утёс и спустились по крутому склону с другой стороны, а снегопад так и не начался.

Когда Мика и Фракия вышли из вод горячего источника, она осталась стоять перед ним, смыв с себя всю кровь и едкий запах мясницкого кара, и её гладкая безупречная кожа сияла в лунном свете. Как же она была прекрасна! Мика застыл, не в силах оторвать от неё взгляда и едва дыша; сердце бешено стучало у него в груди. Именно она сделала первый шаг, обняла его, притянула к себе; первая прижала свои приоткрытые губы к его губам.

На следующее утро они проснулись и ощутили повисшую между ними неловкость и стеснение. Она снова облачилась в душекожу – свою вторую кожу, сброшенную её Асилем. Но когда она присела на корточки возле камня, где лежали личинки стрекоз, она задрожала. И Мика был здесь ни при чём.

Теперь, когда они брели по заснеженным просторам за проповедником-оборванцем, Фракия снова замкнулась; она оказалась для него такой же странной, дикой и непостижимой, как до этой ночи, когда они уснули вместе.

Он почувствовал, как Фракия сжала его руку. Они остановились; Икабод и Илай пригнулись, прячась за валуном.

– Туда, – взволнованно прошептал Икабод и указал пальцем.

Впереди тянулась полоса осыпи, за которой на фоне вечернего неба возвышались красные щербатые скалы, где обитали мандрозмеи. У самого подножия между двумя валунами чернел вход в пещеру.

Чуть левее, на краю крутого откоса, горел костёр. Мика наблюдал, как фигура возле него поднимается на ноги. Теперь человек стоял к ним лицом, освещённый неровным пламенем.

– Соломон Таллоу, – выдохнул Илай.

Глава пятьдесят третья

Соломон Таллоу.

Он был там один, безрассудный бритоголовый предводитель банды змееловов, которые издевались над Фракией, унижали и мучили. Тех, от кого она бежала, спрыгнув с крапчатой скалы. Он убил Джуру и зарезал её белозмея. Он украл драгоценного змеёныша…

– Фракия, – прошептал Илай. – Фракия, стой.

Но было поздно. Она уже неслась наверх с копьём наперевес.

Соломон смотрел на неё несколько мгновений, а затем присел и схватил арбалет, лежавший подле него на земле. Он поднял оружие, натянул пружину и прицелился.

Раздался треск, и стрела, вращаясь, полетела в сторону Фракии. Девушка увернулась; острый наконечник стукнулся о камень позади неё, и стрела скрылась в щели между валунами. Фракия бросила взгляд на попутчиков.

Что-то судорожно бормоча, Илай вытаскивал свой арбалет из мешка. Он быстро и уверенно зарядил его, одновременно командуя Мике и Икабоду.

– Ты – туда, парень, – сказал Илай, указывая правее от костра. – Икабод, ты с другой стороны.

Сверху раздался звук натягиваемой тетивы и тихий щелчок: Соломон Таллоу снова зарядил свой арбалет.

Фракия бросилась к подножию скал, зигзагами перемещаясь то в одну, то в другую сторону и легко перепрыгивая с камня на камень. Илай, должно быть, выпустил стрелу из-за её спины: Соломон бросился на землю.

Стрела просвистела, затем ударилась и отрикошетила от валуна. Фракия неслась по осыпи к главарю банды. Она видела, как дрожали его огромные руки, как от пота блестел его бритый череп. Змеелов был явно напуган. И это давало ей преимущество.

– Фракия! Фракия! – испуганно шипел Илай, но она прыжками продвигалась вперёд.

Потом она побежала, ловко и уверенно преодолевая неровные валуны. Она неслась прямо на Соломона, подгоняемая жаждой мести.