«Это было бы здорово, — подумала Эглантина. — Вот только мама ли это?»

   На память ей стали приходить едва заметные различия, оговорки, странные слова, которые так часто проскальзывали в речи ее вновь обретенной мамы. Разве у мамы было такое огромное и белое лицо? И почему она еще ни разу не видела папу?

   Совы летели сквозь ночь.

   Ветер все усиливался, и бедняжка Рыжуха выбивалась из сил. Но вот наконец вдали показалась береговая линия Клювов.

   До Зеркальных озер было уже крылом подать.

   «Я должна узнать… Должна узнать…» — думала Эглантина.

   Кажется, миссис Плитивер что-то рассказывала ей про Зеркальные озера… Ну да, она говорила, что они едва не заколдовали Сорена, Гильфи и Сумрака с Копушей! Сверкающая гладь воды ослепила их, так что друзья были заворожены собственными отражениями — загипнотизированы, по выражению миссис Плитивер.

   Да-да, это было очень опасное место.

   «А теперь в этом опасном месте появились опасные совы», — неожиданно для себя подумала Эглантина. В тот же мигу нее ухнуло в желудке.

   «Опасные совы? Какие совы? Моя мама — опасная? Вот странно…»

   Теперь она уже подлетала к ели.

   Эглантина знала, что должна казаться совершенно нормальной, вот только знать бы, как это — быть нормальной? Сколько времени прошло с тех пор, когда она была нормальной?

   Туман у нее в голове начал потихоньку рассеиваться, но приходилось напрягать все силы, чтобы снова не погрузиться в беспамятство.

   — Дорогуша! — воскликнула мамочка. — Ах, как я рада! Какая ты молодчина, что не побоялась прилететь в такую ужасную погоду!

   «Ох и досталось бы мне от настоящей мамы за то, что я летаю в такую погоду!»

   — Входи, детка. Мамочка приготовила для тебя твоих любимых сороконожек… Но постой, дорогуша! Разве ты не принесла мне бумаги? Ты же знаешь, что мамочка очень любит,когда дочка приносит ей красивые странички.

   — Я… Понимаешь, шел дождь. Я побоялась, что бумага размокнет.

   — Ну конечно, какая же я глупая! Не зря твой папочка называет меня глупой старухой.

   — Правда? — равнодушно переспросила Эглантина. — Так и называет?

   Внезапно белоликая сипуха сощурилась и пристально посмотрела на нее.

   «Ух-ху! Будь осторожна!» Желудок у Эглантины мелко задрожал от страха. Но эта дрожь даже обрадовала ее, ведь с каждым толчком в желудке Эглантина еле заметно оттаивала, возвращаясь к самой себе.

   — Мамочка приготовила для тебя сюрприз.

   — Сюрприз? Я увижу папу? И Сорена?

   Эглантина моргнула и пошире распахнула глаза.

   «Мама она или не мама? Как проверить?»

   Примула тоже слышала этот разговор.

   Дупло, в котором ее держали, находилось совсем рядом с дуплом, где Эглантина разговаривала с белоликой сипухой.

   «Глаукс всемогущий, о чем она говорит? Как тут может оказаться Сорен или отец Эглантины, и вообще, что эта за сова, которую Эглантина зовет „мамой“?»

   Примула уже слышала подобные разговоры — в тот день, когда он вслед за Эглантиной прилетела в Клювы, как раз перед тем, как ее затолкали в мешок!

   Тогда она просто ушам своим не поверила и вот теперь снова слышит этот бред.