Умница Примула не только спаслась от сокрушения, но и обвела своих тюремщиков вокруг клюва, притворяясь оболваненной. Особенно ей удался бессмысленный, стеклянный взгляд, который она так часто видела у Эглантины. Тогда Примула списывала это на последствия лихорадки, но теперь ей открылась правда.

   У Эглантины был взгляд сокрушенной совы, в этом больше не могло быть сомнений.

   Однако несмотря на всю свою ловкость, Примула по-прежнему оставалась пленницей и в этом смысле мало чем отличалась от Эглантины. Пусть Эглантина могла свободно улететь на Великое Древо и вернуться обратно — это была лишь мнимая свобода. Разум ее был полностью подчинен здешними совами.

   Примула уже не сомневалась, что они попали в когти к Чистым.

   О побеге нечего было и думать, несмотря на то, что в Клювах оставалась лишь часть войска Клудда. Сам Металлический Клюв вместе с несколькими сотнями своих воинов куда-то исчез.

   Выходит, Отулисса все-таки была права: после прошлогодней осады острова нужно было немедленно атаковать врага. Чистые собираются снова идти в наступление.

   Как может бороться с этими чудовищами один-единственный воробьиный сычик, ростом в семь дюймов и весом в две унции?

   Примула повернула голову к выходу из дупла, чтобы лучше слышать странный разговор, происходивший внизу (в нижнем дупле).

   Выл ветер, и высокая ель на берегу Зеркального Озера угрожающе раскачивалась под его порывами.

   — Странная погода для Клювов, — пробормотала огромная белая сипуха и тут же беспечно добавила, обращаясь к Эглантине: — Пришло время показать тебе мой сюрприз, дорогуша.

   Сипуха подняла голову и дико завизжала. В тот же миг какой-то пушистый комок шлепнулся на пол из небольшого отверстия в потолке.

   Эглантина невольно зажмурилась. Прямо перед ней, рядом с невесть откуда появившейся Рыжухой стояла Примула.

   Совы уставились друг на друга, но во взглядах их не было ни удивления, ни тревоги.

   — Это твоя крошка-подружка, — пропела белая сипуха, переводя внимательный взгляд с Примулы на Эглантину и обратно. — Ты удивлена? Мамочка всегда поощряла дружбу,ты же знаешь!

   Эглантина почувствовала тревожную дрожь в желудке.

   — Привет! — еле слышно проговорила Примула.

   Эглантина промолчала. Она не знала, что сказать.

   Сотни вопросов теснились у нее в голове. Почему у Примулы такие пустые глаза? И Примула ли это? Может быть, Примула ей только снится, как и мама? При этой мысли желудок у нее свело судорогой.

   Тем временем мама высыпала на пол кучку сороконожек и ласково посмотрела на Примулу с Рыжухой.

   — Мы с Эглантиной всегда поем миленькую песенку про сороконожек, правда, дорогуша?

   Эглантина обернулась и устремила на сипуху испепеляющий взгляд своих блестящих черных глаз.

   Одна-единственная мысль пульсировала в ее голове:

   «Что лучше — жить на свете без мамы с папой или жить во сне с пригрезившейся мамой?»

   Она знала ответ. В одну мельчайшую долю секунды пелена спала с глаз Эглантины.

   — Эгги! — оглушительно заорала она. — Моя мама звала меня Эгги! Она никогда не называла меня дорогушей!

   Теперь Эглантина отлично видела, что перед ней никакая не мама — совсем не мама, даже не приснившаяся мама! Это была Нира, страшная подруга Клудда.

   Свирепый огонь вспыхнул в глазах Ниры, и она угрожающе двинулась на Эглантину.