Капитан поморщился, сунул спиртовку обратно в ящик, подошел к двери и повернул ключ.

   — Можно к вам, мастер? — В дверях стоял старший помощник.

   Чигин довольно ухмыльнулся. Обращение "мастер", как и звание "капитан", было заимствовано

им из старинных книг и отлично прижилось. Попробуйте найдите хоть еще одного космонавта, к

которому обращаются подобным образом! Капитан — это для посторонних. Ближайшим помощникам

разрешается маленькая фамильярность. "Мастер"... право, неплохо звучит!

   — Входите, чиф. Может быть, чашечку чаю?

   Старпом вздохнул. Он терпеть не мог любимый напиток капитана, но отказаться — значило

смертельно обидеть старика.

   — Спасибо, с удовольствием!

   Чигин достал из шкафчика вторую чашку.

   — Какие новости?

   — Радиограмма с подкидыша. Идет к нам с курсантами. Двенадцать человек.

   — Какой курс?

   — Все первокурсники. Двенадцать козерогов.

   — Примите к правому борту.

   — Есть!

   — Что еще?

   — На подкидыше — доктор. Радирует, что все в порядке, медикаменты получены.

   — Так.

   Капитан задумался. Опять первый курс. Щенки. На перегрузках будут лежать трупами, потом, в

невесомости, заблюют весь корабль. Пробный рейс, так называемое "окосмичивание кадров".

Капитан терпеть не мог этого выражения. Окосмичивание! Чушь это, а не окосмичивание!

Подумаешь, старт с постоянной орбиты, удлиненный эллипс вокруг Марса и возвращение на орбиту.

Дать бы им настоящий взлет и еще посадочку на Венере, вот тогда бы узнали, что такое

"окосмичивание". Половина бы подала заявление об отчислении из училища. Но что поделаешь, если

планетолет "Альдебаран" уже давно переведен в класс 4-Е без права посадки на планеты. Еще года

два его будут использовать в качестве учебной базы, а затем...

   — Спасибо, мастер, чай у вас действительно великолепный.

   — Подождите.

   Старший помощник снова сел.

   — Вот что, — капитан расстегнул воротник кителя, — вы уж займитесь сами с курсантами.

Главное, чтобы они сразу включились в работу. Ничто так не разлагает молодежь, как безделье.

Никаких поблажек на всякие там недомогания и прочее. Железная дисциплина и работа излечивают

все хворобы.

   — Будем разбивать на вахты?

   — Обязательно. По четыре человека. Из каждой вахты двоих — боцману. Пусть с ними не

миндальничает.

   — А остальных?

   — В штурманской рубке и в машине. По очереди, каждые сутки. Во вторую половину рейса

произведете перемену без выходных.

   — Чепуха все это, — сказал старший помощник, — все равно курорт.

   — Вот вы и позаботьтесь, чтобы не было курорта, погоняйте как следует.

   — Автоматика, тут особенно не погоняешь, времена не те.

   — Не те, — согласился капитан. — Вот спросите у этих козерогов, чего их понесло в училище,

и они вам непременно наплетут про романтику космоса, а какая теперь романтика? Вот раньше...

   — В наше время, — кивнул старший помощник.

   Капитан хлопнул рукой по столу.

   — Да я не о том! Вот, скажем, мой прадед, он был капитаном парохода.

   — Чего?

  — Парохода.