— Есть убрать фок-марсель и грот-стаксель! — проворные курсанты рассыпались по реям.

   — Прямо к носу — коралловый риф! — крикнул впередсмотрящий. Капитан взглянул вперед. Белые

валы прибоя яростно бились о предательский риф, до которого оставалось не более двух

кабельтовых. Решение нужно было принимать немедленно.

   — Свистать всех наверх!

   — Есть свистать всех наверх! — козырнул боцман.

   — Рубить ванты, рубить топинанты, мачты за борт!

   Подвахтенные с топорами кинулись к такелажу.

   — Капитан, тонем! — крикнул молодой курсант, указывая на приближающийся вал, покрытый белой

пеной.

   — Черт побери, поздно! — капитан окинул последним взглядом баркентину. Отличное судно, но

разве может оно противостоять мощи прибоя?! — Прощайте, братцы! Благодарю за отличную службу!

   Удар! Треск ломающейся обшивки, крики тонущих курсантов, рев прибоя.

   Огромный вал захлестывает с головой, переворачивает, слепит, душит. Больше нет сил!

   Капитан опускается на дно. Но что это? Звуки фанфар, грохот барабанов, дикие крики. К нему

плывет толпа голых зеленых людей.

   — Ага, попался индюк! — орет плывущий впереди старик с длинной зеленой бородой.

   "Откуда они знают мое прозвище?" — думает Чигин.

   — Попался, попался! — орут зеленомордые. — Напиши формулу свернутого пространства и станешь

у нас вождем. Не напишешь — смерть!

   — Смерть индюку!

*   *   *

   — Фу, дьявол! — капитан поднял голову с подушки. — Ведь приснится же такое!

   Он перевернулся на спину, пытаясь понять, откуда идет этот шум.

   Внезапная догадка заставила его вскочить с койки.

   "Курсантский кубрик! Ну ладно, голубчики, сейчас получите космическое крещение!"

   Капитан спустился в курсантский отсек и застыл в дверях.

   Великий Ти-Ка-Ту, что там творилось! Пиршество было в самом разгаре. Весь запас

продовольствия, выданный сердобольными мамашами бедным деткам на долгий космический рейс,

уничтожался ими с непостижимой скоростью. Завтра эти детки будут лежать на койках, держась за

животики и ни один не выйдет на вахту. А сейчас — горящие, возбужденные лица, рты,

перемазанные вареньем, орущие под аккомпанемент электронной гармошки разухабистую песню, ту

самую идиотскую песню о бравых парнях в космосе, которую так ненавидел капитан Чигин.

   Капитанские ноздри подозрительно втянули воздух. Нет, до этого еще, кажется, не дошло, но

все же... Так закончим этот рейс мы,

И в заоблачном порту

Нас погладит по головке

Всемогущий Ти-Ка-Ту.

И в награду за страданья

Даст нам сыр и колбасу,

Сказку нам расскажет няня

С третьим глазом на носу, —

самозабвенно вопил веснушчатый юнец, свесив ноги с койки.

   Гнев капитана медленно зрел, как плод под лучами осеннего солнца. Сладок запах женской

кожи,

А под кожею — труха,

Нас они целуют, что же,

Пусть целуют, ха-ха-ха!

   Это уже было больше, чем мог выдержать даже командир учебного космолета.

   — Отставить!!!

   Шум мгновенно стих.

   — Братцы, индюк! — произнес чей-то голос сверху.