— Зачем? — лицо помощника выражало полное недоумение.

   — Ну, перевозили разные грузы.

   — Странно. Кому могло прийти в голову таскать грузы морем, среди всех этих нефтяных вышек?

   Капитан пожал плечами.

   — Вероятно, их тогда было меньше.

   — Все равно анахронизм.

   — Романтика, — задумчиво сказал капитан. — Тогда люди были другие. Вот послушайте.

   Он открыл папку.

   "Названный Сергей Малков, списанный мною, капитаном парохода "Жулан", в Кардиффский морской

госпиталь, направляется в пределы Российской империи, удовлетворенный денежным довольствием по

день прибытия, что подтверждается подлинной подписью моей руки и приложением Большой Гербовой

Печати Российского Генерального Консульства в городе Лондоне".

   — Н-да, — сказал помощник.

   — Это мой прадед, капитан парохода "Жулан", — самодовольно сказал Чигин. — Папка и

хронометр — наши семейные реликвии.

   — Плавал по морю! — хмыкнул помощник. — Что ни говорите, анахронизм!

   Капитан нахмурился.

   — Ничего вы не смыслите, чиф. Это вам не космолетом командовать. Тут кое-что еще

требовалось. Отвага, мастерство. А парусный флот? Какие люди там были?! "Травить правый

бом-брам-брас!" Как это вам нравится?!

   — А что это значит?

   — Ну, команда такая, — неуверенно сказал капитан.

   — Не понимаю я этого, — развел руками помощник, — не понимаю, и все тут! Что за бом-брам?

   — Я теперь тоже многого не понимаю. Раньше вот так все знал, — выставил капитан

растопыренную пятерню, — а теперь, извините, не понимаю. В позапрошлом году направили на

двухмесячные курсы изучать эти новые звездолеты. Лекции читал такой, лопоухий. Прослушал я

первую и спрашиваю: "А почему он у вас все-таки летит?" — "Вот же, — говорит,— формула". А и я

говорю: "На формулах, молодой человек, летать не привык. На всем, — говорю, — летал: и на

ионолетах и на аннигиляционных, а вот на формулах не приходилось".

   — Так он не летит, — ухмыльнулся помощник, — это пространство свертывается.

   Красная шея капитана приобрела малиновый оттенок — признак, предвещавший начало шторма.

   — Глупости! — сказал он, вставая с кресла. — Пространство — это миф, пустота, и сложить его

невозможно. Это все равно что сожрать дырку от бублика, а бублик оставить. Нет уж, вы мне

подавайте такой корабль, чтобы и старт и посадки — все было, а от формул увольте, благодарю

покорно!

   — Разрешите идти? — благоразумно спросил помощник.

   — Идите, а я отдохну немного.

   Капитан сполоснул под краном оба чайника, убрал коробочки с чаем и, взглянув на хронометр,

откинул полог койки.

*   *   *

   Баркентина под всеми парусами шла бакштаг, ловко лавируя среди нефтяных вышек.

   Соленые брызги обдавали загорелое лицо капитана Чигина, наблюдавшего в подзорную трубу

приближающийся берег.

   Ветер крепчал.

   — Убрать фок-марсель и грот-стаксель! — скомандовал капитан.

   — Есть убрать фок-марсель и грот-стаксель! — проворные курсанты рассыпались по реям.