|
— Вы тоже часть этого выхода,— тщательно выговорил я.— Я не просто так вызвал вас сюда. — Я пришел сюда по собственной воле. Вы тут ни при чем. Признаюсь, я не сдержал восторженного вопля по поводу его неосведомленности (хотя, кажется, мне удалось скрыть свой восторг кашлем). — Нет-нет,— мягко поправил его я.— Это я привел вас сюда. Трое ждали у двери на галерею, чтобы сделать свой ход. Я поманил их к себе. Мистер Клеменс. Миссис Хонимен. Томас Крибб. — Это я разложил перед вами все эти намеки, Эдвард, и вы пошли по следу, как я и предполагал. На его лице промелькнуло что-то подобное страху, когда последние детали разгадки встали на место. Не могу сказать, что в этот момент Мун оценил весь масштаб ловушки, в которую его искусно заманили. Но он был так очаровательно сломлен, что, наблюдая, как до него постепенно доходит вся глубина его провала, я просто не смог не рассмеяться. Что бы вы ни думали, я не полностью лишен сочувствия. Мун испытал серьезное потрясение, и даже Сомнамбулист — это изваяние с острова Пасхи — был просто ошеломлен моим небрежным откровением. Отослав Крибба, Шарлотту и прочих, я проводил моих гостей в скромный кабинет, где предложил им еду и напитки и пообещал все объяснить. Сомнамбулист явно обрадовался угощению, но Мун довольно резко отказался. Он отодвинул тарелку и раздраженно заявил: — У меня есть вопросы. — Мы здесь,— сказал я,— строим будущее. Новое общество, вдохновленное идеями Пантисократии. — А почему для осуществления этих идей необходимы убийства? — Моя совесть абсолютно чиста. То, что я делаю, я делаю исключительно ради бедных и обездоленных нашего великого города, ради нищих, попавших в изгои общества, оттесненных на обочину жизни независящими от них обстоятельствами. Эти «отбросы общества», если угодно, призраки из плоти и крови. Кроткие, мистер Мун, кроткие наследуют Землю! — Люди вроде Спейта. — Именно так. — Спейт, которого я видел на прошлой неделе,— довольно гневно сказал он,— уже не тот человек, которого я когда-то знал. Я пытался заставить его понять. — Он изменился. Он нашел лучший путь в жизни. — Что бы вы ни сделали с ним, вы сделали это и с моей сестрой. — Она пришла к нам добровольно. Когда она поняла, что пребывала во тьме, «Любовь» вывела ее из мрака на свет. Все, чего мы жаждем, это жить согласно принципам Пантисократии. И мы очень близки к осуществлению нашей идеи. Многие ли в истории могли этим похвастаться? Мы собираемся построить рай на земле, мистер Мун. Почему вы чините нам препятствия? — Потому что вы совершали убийства, обманывали и растлевали людей. Потому что вы извращенный неудачник, уверенный, будто можно перекроить мир по собственному желанию. Мне стало немного не по себе от этих тяжелых слов, и Мун мгновенно воспользовался моим временным замешательством. — Вы убили Варавву. — Мы просили его присоединиться к нам. — К вам? Что делать убийце в раю? — Вы никогда не считали его безнадежным. Мы тоже. — Но он отказался? — Похоже, он предпочел умереть во тьме. — А Мейрик Оусли? — Мейрика мы направили туда наблюдать за ним. Варавва много знал о наших операциях. — Поэтому вы его и убили? — Причина не в том, что он мог рассказать вам правду. |
