|
Она над ней смеялась, называла меня маньяком, стыдилась, как я теперь знаю, что вышла за человека, занимающегося детскими игрушками. Она нашла себе получше. Мегрэ догадывался, что последует за этой фразой. - Что вы хотите сказать? - Она познакомилась с мужчиной, который некоторое время работал в магазине, с неким Морисом Швобом. Не знаю, любит ли она его. Возможно, любит. Как бы то ни было, он позволил ей сделать еще один шаг наверх, и шаг большой. Он женился на бывшей актрисе, долгое время жившей на содержании и накопившей много денег... - По этой причине ваша жена и не подала на развод, чтобы затем выйти за Швоба? - Полагаю, да. Как бы то ни было, они вместе открыли магазин на деньги старухи. - Вы считаете, они любовники? - Я это знаю. - Вы за ними следили? - Любопытство свойственно мне не меньше, чем другим. - Но и вы, вы тоже не подали на развод? Мартон не ответил. Казалось, они зашли в тупик. - Это положение уже существовало к моменту приезда вашей свояченицы? - Возможно, но мои глаза еще не открылись. - Вы мне сказали, что поняли, уже когда ваша свояченица жила с вами на авеню Шатийон. Что вы поняли? - Что существуют женщины другого типа, такие, о которых я всегда мечтал. - Вы ее любите? - Да. - Она ваша любовница? - Нет. - Как бы то ни было, вы порой встречаетесь с ней тайком от вашей жены? - Вы и это знаете? - Я знаю, что есть такой маленький ресторанчик, который называется "Нормандская дыра". - Это правда. Дженни часто приходит туда в мой обеденный перерыв. А моя жена почти всегда сопровождает Швоба в более шикарные заведения. Она уже не принадлежит к нашему миру, понимаете? - Последнее слово часто появлялось в речи Мартона, словно тот боялся, что Мегрэ упустит нить их разговора. - Понимаете? - Ваша свояченица вас тоже любит? - Думаю, начинает. - Только начинает? - Она по-настоящему любила мужа. Это была счастливая чета. Жили в Нью-Джерси, недалеко от Нью-Йорка, в красивом загородном доме. Эдгар погиб в результате несчастного случая, а Дженни попыталась покончить с собой. Однажды вечером она открыла газ... Ее едва успели спасти. Тогда, не зная, что делать, она вернулась в Европу, и мы ее приняли. Она еще носит траур. Никак не привыкнет носить одежду не черного цвета. Жизель над ней насмехается, советует бывать в обществе, веселиться, чтобы развеяться. А я, наоборот, стараюсь постепенно вернуть ей вкус к жизни... - И вам удается? Мартон покраснел, как подросток. - Думаю, да. Теперь вы понимаете, почему мы с ней не любовники? Я люблю ее и уважаю. Не хотел бы ради эгоистического удовлетворения... Интересно, стенографирует это Лапуэнт или нет? Если бы протокол допроса был официальным, Мегрэ, очевидно, выставил бы себя на посмешище. - Дженни знает, что ее сестра желает вашей смерти? - Я с ней об этом не говорил. - Она в курсе вашего разлада? - Она живет с нами. Заметьте, мы с женой никогда не ссоримся. |
