|
Все, что может желать человек. И все, чем он больше не сможет обладать... Но кругом было пусто — только деревья, трава, цветы и солнце. И шепот, унесенный ветром. — Найдите место и приземлитесь, — велел он Марион-А. — Я хочу немного побыть здесь. Побыть здесь и подумать. Не отвечая, Марион-А нашла ровную площадку и посадила геликар. Минуту или две Маркхэм сидел, не открывая дверь. Просто сидел и смотрел. Смотрел и думал. И вспоминал. — Хотите сигарету, Джон? Маркхэм с удивлением посмотрел на Марион-А и неожиданно улыбнулся: — Вы делаете успехи. Некоторое время он молча курил, потом открыл дверь геликара, вышел и выпрямился: — Я думаю немного пройтись... Ведь особой спешки с регистрацией нет? — Нет, Бюро все время открыто. Хотите я пройдусь с вами? — Да. Марион-А вышла из геликара и встала рядом, пока он всматривался в ландшафт, который, к его удивлению, не изменился, только казался более диким, наверное, потому, что больше не подвергался бесчисленным вылазкам на уик-энд. Он взял Марион-А за руку и быстро пошел с ней к пригорку, видневшемуся на расстоянии трех или четырех сотен ярдов. — Фантазии и иллюзии — очень важные вещи, — спокойно сказал он. — Когда люди их теряют, они начинают умирать... А андроиды не умирают, правда? — Нет, Джон. — Почему? — Потому что они не живут, — сказала Марион-А. — Их мотивации — искусственные, их назначение — функционально. — Ну, попробуем забыть о функциональности ненадолго, Марион. Вы можете стать частью моей фантазии. Вы можете стать почетным членом обреченного общества живых. Короче говоря, вы можете притвориться человеком. Можете притвориться, что вы наслаждаетесь ветром, солнцем и травой под ногами. Минут через пять они дошли до пригорка, и Маркхэм нашел место, где можно было присесть. Он вспотел и тяжело дышал — не от жары, а от усилий, затраченных на путь в четверть мили, — и лег на спину. Прикрыв глаза, он ощутил успокаивающую близость земли, ласковые прикосновения ветра, игру солнечных лучей. Маркхэм погрузился в мечты и воспоминания, пока голос Марион-А не вернул его назад, в действительность: — Кто-то идет к нам, Джон. Может, он хочет поговорить с вами. Маркхэм рывком сел и увидел пухлого пожилого человека, приближавшегося к ним. На незнакомце была темно-красная туника — почти такая же, как и на Маркхэме, — и свободные брюки колоколом: обычная одежда мужчины двадцать второго века. Шляпы на нем не было, и, когда он подошел ближе, Маркхэм увидел, что волосы у него седые и длинные, как у женщины, и прихвачены двумя серебряными скрепками. На загорелом морщинистом лице была написана тревога, однако широко расставленные глаза казались веселыми. — Привет, — сказал незнакомец. — Чудесная погода, вы согласны? Мне еще не доводилось воочию видеть сексуального варвара, ну, конечно, если исключить львов и лебедей. У них тоже есть чувство ложной преданности. Только вот работать они не хотят — хотят просто жить... Не против, если я присяду? Маркхэм был сбит с толку. — Не возражаю. Это свободная страна. — Так они говорят, — согласился незнакомец, легко опускаясь на траву, несмотря на свой вес. — А кто мы такие, чтобы верить этому? Чудесного андроида вам дали. Выглядит почти интеллигентно. Неожиданно он повернулся к Марион-А: — Классификация, марка и функция — быстро! — А-три-альфа, — ответила Марион-А. — По какому праву, сэр... — Забудь. Я просто рассеянный. — Он обратился "к Маркхэму: — Какая умница. Они могут быть быстрыми, но мы можем быть еще быстрее. Всегда можно поймать их, если уловить момент. А теперь скажите ей, пусть пойдет поищет клевер с четырьмя листиками, минут двадцать. |
