– Алло! Полиция?! – раздался в трубке хриплый голос, – у нас, кажется, убийство. Приезжайте быстрей!

   – Ваш адрес и имя.

   – Ах, да. Парковая, 38. Замятин Владимир Львович.

   – Кто потерпевший?

   – Приезжайте скорей!

   На том конце провода бросили трубку.

   – Черт! – выругался Шура.

   – Вот-вот, – пробормотал Незовибатько.

   Полицейские вышли на улицу.

   Уже никто не обращал внимания на красоту зимней ночи, хотя снег по-прежнему горел серебряной парчой и мелодично поскрипывал под ногами. Месяц с неба никто не похитил, он ярко освещал медленно кружащиеся снежные звездочки и озабоченные лица оперативников, спешащих к «уазику».

   Через минуту полицейский автомобиль тронулся с места.

   Несмотря на заносы на дорогах, до Парковой, 38 они добрались за двадцать минут.

   Улица состояла из двух– и трехэтажных особняков. Люди в них жили далеко не бедные. Тополя, дремавшие по обеим сторонам дороги, встрепенулись и расступились. За высокими заборами залаяли волкодавы.

   Ворота перед домом № 38 были распахнуты.

   – Приехали, – бросил Легкоступов. «Уазик» остановился.

   По расчищенной до крыльца дороге опергруппа подошла к дому. Безмолвствовал утопающий в снегу сад. На крыльце никого не было. Эксперт нажал на звонок.

   – Открыто, – донесся голос из глубины дома. И кто-то вышел навстречу приехавшим полицейским. Это был молодой мужчина с довольно правильными чертами лица и темными волосами.

   – Идемте, пожалуйста, – он махнул рукой, – она на втором этаже.

   – «Скорую» вызвали? – спросил Наполеонов.

   – Да, она не понадобилась. Уже уехали.

   Опущенные плечи явно уменьшали рост мужчины.

   На втором этаже все двери, кроме одной, распахнутой настежь, были закрыты.

   – Вот, – устало выдохнул мужчина и прислонился к косяку.

   На кровати лежала красивая девушка в светло-коричневом брючном костюме. Казалось, что она спала…

   Ни единого пятнышка крови, ни беспорядка в одежде.

   Наполеонов предъявил удостоверение.

   – Вы хозяин дома? – спросил он. – Ваше имя?

   – Хозяин дома – мой отец, Замятин Лев Наумович.

   – Звонили вы?

   – Да. Я – Замятин Владимир Львович.

   – Кем приходится вам потерпевшая?

   – Она… она, – мужчина судорожно вздохнул, – моя невеста.

   – И что случилось?

   – Не знаю. Но… но… она умерла! – сорвался он на крик.

   – Есть еще кто-нибудь в доме?

   – Да, мой отец и…

   Замятин закрыл лицо руками и, не стесняясь присутствующих оперативников, зарыдал.

   – Что? Что теперь будет? – прорывалось сквозь рыдания, – все рухнуло! Все!

   – Успокойтесь, – Наполеонов дотронулся до плеча мужчины, – возьмите себя в руки.

   – Да, да, я сейчас. Простите. Лена, она…

   – Ваша невеста, – продолжил Наполеонов.