Легкоступов хмыкнул и тут же сделал серьезное лицо.

   Действительно, несмотря на трагичность ситуации, трудно было сдержать улыбку, видя, как Шура Наполеонов, рост которого едва доходил до ста шестидесяти сантиметров, усаживает в кресло двухметрового Замятина-младшего.

   – Ну, все, – облегченно вздохнул Наполеонов, – скажите, когда вы обнаружили, что ваша невеста… – он поискал слова поделикатнее, – не подает признаков жизни?

   – Когда заметили? – машинально повторил Замятин.

   Владимир Львович помолчал и облизал губы.

   – Я… я не помню точно, сколько было времени… Понимаете, у нас была помолвка. Мы допоздна праздновали вчера. Ну, и…

   – Переутомились, – помог ему Наполеонов.

   – Да, – согласился Замятин, – можно и так сказать. Завтрак был поздний. Потом Леночке, – он судорожно вздохнул, – пришла в голову мысль покататься на лыжах.

   – Так, – Шура внимательно слушал.

   – Здесь парк недалеко, – Замятин посмотрел на Шуру.

   Шура кивнул.

   – Мы… мы хорошо отдохнули. Вернулись домой веселые, но уставшие. Пообедали и разбрелись по своим комнатам.

   – Ваша невеста и вы расстались? – уточнил Наполеонов.

   – Да, Леночка сказала, что устала и хочет побыть одна. Она хотела вздремнуть. Вечером мы собирались продолжить семейный праздник.

   Замятин неожиданно вскочил, но Шурочка снова усадил его в кресло.

   – Продолжайте, Владимир Львович, – терпеливо промолвил он.

   – В восемь все спустились к ужину. Кроме Леночки…

   – Дальше, – сказал Наполеонов.

   Мы подождали минут двадцать. Потом Марина решила сходить за ней. Все решили, что Леночка заспалась, и пора ее будить.

   Замятин сделал еще одну попытку встать.

   – Сидите, – Шурочка придвинул свое кресло вплотную к креслу Замятина.

   – Марина долго не возвращалась. Но мы не особо тревожились.

   – Почему?

   – Они подруги. И вообще – женщины. Мало ли какие дела, разговоры.

   – Понятно, – кивнул Шура.

   – Но вдруг Марина ворвалась в гостиную вся какая-то растрепанная, со слезами на глазах. Она кричала, что никак не может разбудить Лену.

   – Папа попытался нас успокоить, но мы все побежали наверх. И отец, он тоже поднялся следом. Я первый подбежал к постели и попытался приподнять Лену, но она вся была, как тряпичная кукла. Мы ничего не соображали, пытались привести ее в чувство. Потом отец вызвал «Скорую». Она приехала минут через сорок. И… ничем не смогла помочь. Тогда я вызвал вас.

   – Это все?

   – Да, – Замятин снова зарыдал.

   – Слушай, Руслан Каримович, дай ему что-нибудь, – обратился Шура к Шахназарову.

   – Попробую…

   – Руслан Каримович, мне не нужен еще один труп.

   – Мне тоже, – Шахназаров задумчиво порылся в кармане.

   – Пора опросить других свидетелей, – решительно заявил Наполеонов и вышел в коридор.