ГАСТРОЛЕРЫ

Одесская преступность вызревала в условиях бурного экономического роста России. Отмена крепостного права в 1861 году изменила экономическую ситуацию в стране и привела в движение огромные массы народа. Начался отток из русской деревни безземельных крестьян и тех, кто не смог найти себя в деревне после отмены крепостного права. Это и стало причиной бурного роста больших и малых российских городов, которые до начала 60-х годов XIX столетия были относительно небольшими населенными пунктами, а во второй половине столетия удваивали свое население практически каждые десять лет.

Одесса стала едва ли не рекордсменом в этом процессе укрупнения городов. Сюда стекались крестьяне из северных и восточных районов Украины еще до отмены крепостного права. Это был исход из крепостной деревни, бегство от рабства. Но после реформы поток приезжих увеличился в десятки раз.

Прокормить столько народа без кардинальных экономических перемен город не мог. И часть переселенцев неизбежно скатывалась на самое дно, пополняя ряды безработных, сезонных сельскохозяйственных рабочих (батраков) и формирующегося преступного сообщества. Причем большая часть новообращенных одесситов шла именно к «лихим» людям, которые помогали материально и обещали поддержку в будущем. В Одессе стали возникать банды налетчиков, уличных щипачей, домушников.

Любопытно, что поначалу многие из этих подпольных образований существовали вполне легально — как артели биндюжников (портовых грузчиков). Но затем эти артели уходили в тень, не выдерживая конкуренции с более крупными портовыми фирмами, нанимавшими собственный персонал, в том числе и грузчиков.

В те же 60-70-е годы XIX века преступность стала видоизменяться, диверсифицироваться. Наряду с оседлыми налетчиками и аферистами появились «гастролеры» — легкие на подъем, мобильные группы воров, «работавших» сообща. Совершив преступление в каком-либо городе России, грабители быстро перемещались в другой населенный пункт, на время прекращали деятельность, чтобы потом совершить новый грабеж и так же стремительно переехать в другой город.

Эти люди были неуловимы. Криминальные гастролеры умело использовали главные недостатки российского сыска — неповоротливость и отсутствие четкого взаимодействия между полицией разных городов. Для полиции же феномен гастролерства был в новинку. При крепостном праве в стране попросту не было ни путешествующих господ, ни бесцельно шатающихся бродяг. Поэтому в уголовной полиции не существовало подразделений по расследованию подобных преступлений. Полицейским приходилось меняться так же быстро, как менялась преступность.

Некоторое время гастролеры чувствовали себя совершенно безнаказанными. Поскольку в ту пору между европейскими государствами не существовало особых ограничений на въезд-выезд (не было пограничных пропускных пунктов, не было контрольно-следовой полосы, пограничных столбов, нарядов пограничников с собаками — все это «изобретения» XX века), преступники быстро уходили от преследования за границей. Но и там они продолжали свою деятельность. И уже в 1870-е годы в Европе заговорили о русском бандитском сообществе, которое вело себя в Англии, Франции, Италии как у себя дома.

Ситуация складывалась презабавная. Пойманные с поличным, российские аферисты попадали под суд. Но австрийские, итальянские, немецкие, французские суды… отказывались рассматривать эти дела, ссылаясь на незнание языка и то, что у российской Фемиды к представителям русской преступности (об итальянской мафии тогда еще не было и речи, поэтому слово не приобрело еще того смысла, который имеет сегодня) претензий больше. И попавшихся преступников попросту высылали из страны. Они, естественно, возвращались или переезжали в другую европейскую страну. А те, что оказывались в России, благополучно избегали наказания — опять же из-за неповоротливости российской государственной системы.