|
- О, о! - зашумели собравшиеся. - Но, - заметил Крюсе, - она, значит, сделалась невидимкой. - Не совсем, но, надеюсь, оказалась неуловимой. - А как стало известно, что она здесь? - спросил Никола Пулен. - Ведь не Сальсед же, в самом деле, сообщил вам это? - Я знаю, что она здесь, - ответил Мейнвиль, так как сопровождал ее до Сент-Антуанских ворот. - Я слышал, что ворота были заперты? - вмешался Марто, который только и ждал случая произнести еще одну речь. - Да, сударь, - ответил Мейнвиль со своей неизменной учтивостью, которой не могли поколебать никакие нападки. - А кал же она добилась, чтобы ей открыли ворота? - Это уж ее дело. - У нее есть власть заставить охрану открыть ворота Парижа? - сказали лигисты, завистливые и подозрительные, как все люди низшего сословия, когда они в союзе с высшими. - Господа, - сказал Мейнвиль, - сегодня у ворот Парижа происходило нечто вам, видимо, совсем неизвестное или же известное лишь в общих чертах. Был отдан приказ пропустить через заставу лишь тех, кто имел при себе особый пропуск. Кто его подписывал? Этого я не знаю. Так вот, у Сент-Антуанских ворот раньше нас прошли в город пять или шесть человек, из которых четверо были очень плохо одеты и довольно невзрачного вида. Шесть человек, они имели эти особые пропуска и прошли у нас перед самым носом. Кое-кто из них держал себя с шутовской наглостью людей, воображающих себя в завоеванной стране. Что это за люди? Что это за пропуска? Ответьте нам на этот вопрос, господа парижане, ведь вам поручено быть в курсе всего, что касается вашего города. Таким образом из обвиняемого Мейнвиль превратился в обвинителя, что в ораторском искусстве самое главное. - Пропуска, по которым в Париж, в виде исключения, проходят какие-то наглецы? Ого, что бы то могло значить? - недоумевающе спросил Никола Пулен. - Раз этого не знаете вы, местные жители, как можем знать это мы, живущие в Лотарингии и все время бродящие по дорогам Франции, чтобы соединить оба конца круга, именуемого нашим Союзом? - Ну, а каким образом прибыли эти люди? - Одни пешком, другие верхом. Одни без спутников, другие со слугами. - Это люди короля? - Трое или четверо из них были просто оборванцы. - Военные? - На шесть человек у них было только две шпаги. - Иностранцы? - Мне кажется - гасконцы. - О, - презрительно протянул кто-то из присутствующих. - Не важно, - сказал Бюсси, - хотя бы то были турки, на них следует обратить внимание. Мы наведем справки. Это уж ваше дело, господин Пулен. Но все это не имеет прямого отношения к делам Лиги. - Существует новый план, - ответил г-н де Мейнвиль. - Завтра вы узнаете, что Сальсед, который нас уже однажды предал и намеревался предать еще раз, не только не сказал ничего, но даже взял на эшафоте обратно свои прежние показания. Все это лишь благодаря герцогине, которая вошла в город вместе с одним из обладателей пропуска и имела мужество добраться до самого эшафота, под угрозой быть раздавленной в толпе, и показаться осужденному, под угрозой быть узнанной всеми. |
