– Сразу, как ты только сказал караулы расставлять, Андис, вот тут же и отправил троих пройтись по дороге вперед. Там Центис за старшего, сам ведь знаешь, воин он опытный, лес слышит, и всякий след хорошо читает.

– Да, добрый воин, – подтвердил старший ливов. – Опытный. Просто так он не станет в темноте по лесу блуждать. Вот сейчас, как только доедите свое варево, возьмете с Улдисом его десяток да пройдетесь по следу дозора. У тебя там хорошие следопыты есть, толстяк. Слышал, что я сказал? – И он кивнул сидящему рядом коренастому крепкому воину, доскребающему еду из своей миски.

– Слышал, Андис! Кто-то бродит, как шатун, по лесу, а нам его потом искать, – пробурчал недовольно крепыш. – Опять люди не отдохнут, а впереди неизвестно еще сколько дней пути по эстским болотам.

– Не ворчи, дома в своих хижинах отлежитесь, если живыми назад вернетесь! – нахмурился Андис. – Что-то птицы нынче распелись, странно это, – негромко пробормотал он, вслушиваясь в ночные звуки. – Как ветер тучи разогнал, выветрилось немного, ну вот, похоже, и они повылазили из своих гнезд. Вон как трели выводят, даже немцев порой перебивают.

Действительно, из леса вокруг стоянки раздавалось пение зарянок и дроздов. А у соседних с ливами больших костров и правда было шумно. Оттуда разносились громкие крики и хохот.

– Шумно себя ведут, – неодобрительно покачал головой Улдис. – Словно после хорошей охоты в рижских лесах веселятся. Нельзя так на чужой земле!

– А ты пойди и замечание им сделай, – усмехнулся Друвис. – Может быть, они тебя послушают, усовестятся да и угомонятся на ночь уже.

– Ага, или меня угомонят! Как же, разве может вонючий лив своим немецким хозяевам указывать! – с горечью проворчал крепыш, поглаживая ножны своего меча.

– Тихо ты, больно болтливый, как я погляжу, стал! – выкрикнул старший, пресекая разговоры на опасную тему. – Не в своей хижине у очага сидишь, Улдис! Забылся?! Все уже, все доели? Давайте, хватит бока тут греть, поднимайте десяток и идите туда, куда вам и было сказано! Друвис, и ты с ними пойдешь, заодно еще раз нашу сторожу проверишь! Пусть бодрятся пока, немного им там приглядывать осталось!

Дюжина воинов вышла со стоянки и направилась вниз по склону.

– Аусмис, Лаздин, вы здесь? И куда опять залегли?! – выкрикнул Друвис, оглядывая тот куст, за которым только что недавно сидел караул.

Людей там не было, и он отодвинул в сторону ветку, чтобы догнать своих спутников. На его руку с куста капнула красная капля, и понимая, что случилось страшное, ливский воин потянулся за мечом. Щелкнул самострел, и тяжелый, остро заточенный болт с глухим стуком разорвал стальные звенья кольчуги на груди. Раздался резкий свист, и десятки стрел, болтов и копий ударили по стоянке и по маленькому отряду в лесу.

– Все в крууг! – заревел рыцарь, выхватывая свой меч. Хрустнула пробитая кость черепа, и он свалился под ноги своим оруженосцам, выстраивающимся со щитами вокруг его тела.

– За мной! Быыстро! – закричал Андис, и четыре десятка ливов бросились вслед своему командиру к ближайшим зарослям. Из них навстречу отряду вылетели стрелы и копья, и около десятка пробитых ими воинов попадало на траву.

– Айвар, в сторону! Отводи свой десяток с пути, не удержим мы их, пусть пробегают, потом всех догоните! – выкрикнул Ванька Изборский и отбил удар меча высокого немолодого воина. Тот, не останавливаясь, тоже что-то прокричал своим и нырнул в лесную темень. – На! – Пластун хлестнул клинком следующего набегающего на него воина, прорубил ему грудину и сам еле увернулся от бокового удара копья.