– Для хорошего штурма того, что у них там наготовлено, явно недостаточно. С лестницами они уже сюда разок подбегали, и что с того вышло, вы все сами прекрасно помните. Для того чтобы нас взять, врагу нужны хорошие осадные башни, тараны и стенобитные, камнеметные машины – пороки. Но ни того, ни другого, ни третьего у них, как нам поведал захваченный пластунами язык, в данный момент нет, и похоже, что не будет. Ладят они, опять же, множество лестниц и огромное количество больших щитов для укрытия за ними сразу нескольких человек. Большая часть их уже выставлена вокруг нас за восемь сотен шагов, и там же у них дежурят караульные сотни. Так, что нам еще известно? Плетут большие корзины из ивняка и готовят огромные связки прутьев – фашины, чтобы заваливать ими ров. Сделали они также и пару таранов с треугольной рамой для подвешивания там ударного бревна. Поверх тех рам, как мы поняли рассказ пленного лива, немецкие розмыслы сладили навесы из дерева и из натянутых поверх них сырых шкур. Все это, опять же, для того, чтобы укрыться за ними от наших стрелков, которых они очень уважают. Колеса у тех таранов большие, а сами они широкие, словно бы черепахи, и наши орудийщики, говорят, что такие тараны к стенам подтащить по нынешней грязи можно. Правильно я говорю, Григорий? Какие твои мысли по всему этому? Может, я чего упустил?

Старший от крепостных розмыслов поднялся со своего места и кивнул головой:

– Подтянут, ежели, конечно, смогут наш ров миновать, а за ним еще и вал. Местность тут вокруг неровная, вся она вдоль и поперек перерытая, а ровнять ее в такую грязь – бесполезный труд. Поэтому один им подход к крепости с прямым и ровным путем – это главная южная дорога. Если подкатить по ней к воротам тараны и начать их бить, то рано или поздно пробить их, конечно, можно. Но вот тут как раз и есть несколько этих самых – «но». Простым, заостренным и обожженным для лучшей крепкости, дубовым бревном пробить наши оббитые железом ворота будет очень трудно. Если вообще даже возможно. Тут нужно металлическое массивное навершие, но нас уверили, что его у врага нет, ведь эта часть осадной машины очень тяжелая, и вряд ли вообще ее сюда можно доставить вьюками по такой вот грязи.

Помимо этого, для того чтобы подойти к воротам, нужно, опять же, преодолеть ров, ведь мостки через него подняты и стоят как дополнительная преграда перед самой въездной башней. Однако пытаться подойти к воротам своими таранами они, я полагаю, будут. Ибо по лестницам перескочить на стены – это значит опять нести огромные и неоправданные потери от наших стрелков. На их месте я бы действовал всем тем, что у них уже приготовлено разом, и лез бы наверх скопом со всех сторон. Захар Игнатьевич, – обернулся он к коменданту, – ты мне говорил подумать, как бы я штурмовал нашу твердыню, будучи на месте врага? Ну так вот слушайте. – И старший от крепостных розмыслов пододвинул к себе поближе пергамент с планом крепости.

– Ну вот и пришло наше времечко, – поплевал на руки псковский кузнец Твердило и перехватил поудобнее огромную рогатину.

Орудийщик Григорий чуть поправил клин вертикальной наводки своего камнемета и погладил длинный, вытесанный из ясеня рычаг.

На стенах переминались с ноги на ногу воинские сотни, сжимая в руках луки и самострелы. Тут же за их спинами вытягивали шеи, чтобы взглянуть на изготовившегося к бою врага, и крепостные жители. Большая их часть была сейчас среди дружинных, разогревая на особых жаровнях в котлах воду и смолу, укладывая у внутренней стенки парапета запасные колчаны со стрелами, сумки с арбалетными болтами, перевязи и лубки для раненых. Словно небольшие снопы стояли связки метательных копий – сулиц, лежали вповалку бревна и огромные камни.

Со стороны вражеского стана протяжно затрубил рог, и вся многосотенная осадная рать разом заколыхалась.