Омулевая рыбачка Зинаида

Я приду к тебе. Руки твои красны.

Веки от култука и слез тяжелы.

Мне всю жизнь приходили дикие сны

Из таежной мги, ледовитой мглы:

Круглобокой кадушкой кренится карбас.

На Полярной звезде стрекоза висит!

И Луны слепой великаний глаз

Прямо в бабье сердце мое косит.

Тянем сети мы. Ты – смугла, стара.

На руках моих сильных – жил синих сеть.

Тянем омуля мы – всю ночь, до утра:

Тяжело: впору лечь и враз помереть.

Как играют мощные рыбьи тела –

Древней яростью,

Тусклым сребром купцов,

Не хотят под нож – а наша взяла,

А култук первобытный свистит, свинцов!

Зинаида! Вот омуля засолим!…

…Руки мерзлые жадно вцепились в сеть.

Наш карбас молитвой Зины храним.

Не потонем. Будем жить и стареть.

Я – в объятьях дрожать, огольцов рожать,

Да всей кожей чуять: Конец грядет!…

Ты – в руках заскорузлых свечу держать

Над серебряной рыбой

Во хлябях вод.

Витрина

…Целуй же лопатками серый тот дом!…

Втирайся, вжимайся шубенкой!…

Эх, тот магазин был задуман на слом –

Сельмаг, мышеловка, избенка, –

А этот!…

Гигантской витрины хрусталь,

А за хрусталем – мешанина:

Парча из Японии, козия шаль,

Дворцом – ветчина, солонина…

Все втридорога! Вот заколка и брошь,

Вот камни повисли на нитке –

О, ты без того ожерелья умрешь,

Последние скинешь пожитки –

А купишь!… Глядит манекенша одна,

Как под автоматом ведома…

О, звери!… Не троньте – то мать и жена…

А рядом – соцветье Содома:

Игрушки – бедняцкие пупсы; духи,

От коих и ноздри танцуют,

И печень!… – и Книги Святые – стихи, –

Как шмотками, ими фарцуют…

Усыпана золотом пчелок парча:

О, фон галактический, темный…

А дале в Витрине – киот и свеча,

А дале – лишь ветер бездомный…

Гляди же! На выбор! Бери! Покупай!

Страна тебе все предложила –

Икорный, коньячный, севрюжный ли рай,

Стиральное черное мыло…

И за хрусталем, за стеклом – города

В алмазной пыли радиаций,

Искристые шубы, плохая еда,

С которой больным – не подняться, –

Вещей дорогих уцененный обвал

Грохочет в пустую корзину!

Ты здесь покупал? Продавал? Предавал?…

Гляди ж на родную Витрину

Теперь из такой запредельной дали,

Где души считают на франки, –

На эти сараи, собак, корабли

Во льдах, с пирогами гулянки,

На шлюшек с густым турмалином скулы,

На мрачное войско завода,

На церковь, где крестит мальчонку

из мглы

Рука золотого народа.

Звезда полынь. Ночь

Распахнулись, раздвинулись, зашевелились

Дымной ночи – из перьев вороньих – крыла…

Как давно мы не плакали. И не молились.

А молились – молитва до звезд не дошла.

Горький город заснул. Украшений янтарных –

Фонарей – он не сбросил. В окно я гляжу,

Как в бездонную бочку. Созвездий полярных

Голубой, золотой сок течет по ножу.