Последние фразы казались шуткой, но он был вполне серьезен.

– А разве это имеет значение?–спросил я.

– Да, и большое. Правда, не в такой степени, как для первого нашего человека, который совершил переход двадцать восемь лет назад. Он шел на значительный риск, я – на много меньший.

– Не понял вас.

– Это очень просто,–сказал он.–Наши миры очень близки, они находятся совсем рядом. В разных измерениях, конечно. Но они не полностью тождественны. Равнина у нас может соответствовать гористой местности у вас, и наоборот. Ты же сам видел, что ваш берег моря соответствует у нас городу на берегах реки. Человек, впервые совершающий переход, мог оказаться в открытом море, на вершине горы, в кратере вулкана, где угодно. Наконец, он мог оказаться на месте, уже занятом человеком или зданием.

– А что произошло бы в этом случае?–спросил я, представив себе совмещение двух человек или стены и человека в одном и том же месте. Жуткая картина!

Но он ответил весьма прозаично:

– Ничего страшного, но возможен сильный удар. А попади он на край крыши или склон горы–падение с неизвестной высоты. Вот я, например, мог оказаться не рядом с тобой, а точно на твоем месте. Тогда я как бы упал на тебя. Могли быть ушибы, а возможно, и что‑нибудь похуже.

– И вы шли на это?

Он пожал плечами, словно хотел сказать: «А что же делать!».

– А какие опасности грозят при обратном переходе? – спросил я.

– Возвращение в свой мир всегда совершенно безопасно. Вернувшийся может оказаться только там, где находился до перехода в соответствующий момент времени. Ты же сам оказался дома, там, где был прошлый раз в эту секунду. Иначе быть не может!

– Да!–сказал я.–Свалиться на плечи матери я никак не мог, ведь этого не было.

– Именно,–сказал он,–этого не было. Разные события в один момент произойти не могут.

– Вы сказали, что шли на риск, меньший, чем первый ваш человек,–сказал я.–Мне кажется, что это не так. Прошло двадцать восемь лет. Допустим, что за эти годы было землетрясение и на этом месте образовался залив. Или был выстроен город. Или, – продолжал я, увлекшись,–завод, и вы попали бы в доменную печь.

– У нас,–сказал он вместо ответа,–есть книга, написанная одним из тех, кто встретился триста лет назад с вашими людьми. Кстати, их было трое. Эта книга–его воспоминания. Так вот он писал о точно такой же путанице в вопросах времени, какую я наблюдаю сейчас у тебя. Ты говоришь, что на этом месте мог быть завод. Куда же он делся за эти двадцать восемь лет?

Я смешался, только тут вспомнив, что первый пришелец, перешедший к нам, был здесь на двадцать восемь лет ПОЗЖЕ, чем мой собеседник.

– Можно, конечно, допустить, что сейчас здесь завод, как ты сказал, а через двадцать восемь лет его не будет. Он бесследно исчезнет. Но согласись, что это невероятно.

– Я сказал глупость.

– Именно потому, что через двадцать восемь лет здесь оказался, то есть окажется,–поправился он, – берег моря, мы и считали, что я почти ничем не рискую. Вот если бы наше время текло в одном направлении с вашим, тогда подобная опасность была бы вполне реальна. Люди могут превратить пустынный берег в город, но никак не наоборот.

– Да, конечно,–сказал я.–Сам не понимаю, как я мог спутаться.

– Это естественно,–сказал он.

Мы снова замолчали. Казалось, говорить больше не о чем. Но у меня могло бы оказаться множество вопросов, и если я молчал, то только потому, что было почему‑то неудобно спрашивать.