Я тогда сидел на стуле. Закончив говорить, перевел взгляд с парня, сладко спящего на диване, на окно кухни, в которой мы оба находились. За окном продолжали свирепствовать разбушевавшиеся стихии.

– Похоже, надо торопиться, – сказал я. – Не то и моя корректирующая помощь опоздает, машина у деуса сломается раньше, чем наберет достаточную скорость.

Встал со стула, шагнул к двери, ведущей из кухни в смежную комнату. Но на следующем шаге понял, что высказал не все, что хотел; приостановился, повернул голову к дивану и спящему на нем соискателю:

– Вспомнилось вот… готов подписаться под каждым словом. Иногда мы подходим так близко, что успеваем заметить краешком глаза мир, который хотелось бы видеть. Он совсем рядом, буквально за углом. А потом исчезает. Вокруг снова – лишь нежеланное, навязанное, и мы чувствуем себя обманутыми. Со временем нам начинает казаться, что лучшего-то мы и не заслуживаем, что так и должно быть… Но как должно быть, должны решать мы сами. Даже после тысячи поражений. Измученные, но не сломленные, мы не должны забывать мечту, которую и смерти не под силу у нас отнять. Помни, твоей молитвой должно стать: «Быть может!» Быть может, завтра. Когда-нибудь. Что-нибудь изменится. Повторяй: я никогда не откажусь от своего «быть может». Пока живой. Быть может, завтра, если мы не сдадимся. Кто сказал, что завтрашний день не будет нашим…

После этого я продолжил движение к кабинету и уже перед порогом, еще раз задержавшись, пробормотал, не глядя в сторону дивана, скорее сам себе, а не отважному юноше, стремящемуся к мечте:

– Стругацкие во всех своих книгах красной нитью проводят тезис, поднимая вопрос о том, возможно ли всегда оставаться человеком?.. Даже противостоя Гомеостатическому Мирозданию, инопланетным цивилизациям или чужеродной Зоне. Кто ты – не судьба, а выбор. От твоего решения зависит, кем ты станешь.

Затем я открыл дверь, и за окном, будто поджидала, тотчас гневно полыхнула ослепительная молния, сопроводившаяся разъяренным громыханием. Стекла задребезжали, стены затряслись, пол задрожал.

Это разъяренные стихии подавали знак, отторгая уходящего. Молодого человека, сделавшего привал на моем диване, не лишне поторопиться выпроводить, чтобы он смог отправиться дальше своею избранной дорогой.

…Мне известно, как справились соратники со своими битвами. Почти обо всех секретным способом мною получены итоговые «рапорты». Кроме одного. Последнего. Ему выпал жребий судьбы остаться в арьергарде. Я получал по ходу «донесения» с фронта и в курсе, как он зачищал остаточные явления, но что с ним произошло в результате ходки, могу лишь догадываться.

Главное, что в конечном итоге замысел воплотился. Стратегическая операция, изначально разрабатывавшаяся еще в Службе защиты реальности, привела к запланированному результату.

Задумывалось именно такое решение проблемы. Реал закрыть в зоне виртуала.

В ключевом мире, от которого отражаются все параллели, эмиссары чужеродного вторжения захвачены, опутаны сетью и отправлены в заточение. Темницей определена игра. Идея Зоны окончательно превращена в игровой сеттинг. В смысле не переносном, а прямом, самом что ни на есть. Помимо собственно игр и сопутствующих фанатских развлечений, например, ролевых постановок, сайтов, групп в соцсетях и книжных серий, инородного отчуждения в реале нет.

Ответ, оказывается, был донельзя прост… Обескураживающе очевиден, буквально лежал на поверхности, и оттого не быстро распознан. Поначалу самым простым решениям часто не придается серьезного значения.

Мысль воздействует на материальный мир. Аксиома, независимо от того, верит в это человек или нет. Игроки, читатели, зрители и все, кто имел отношение к теме, своими фантазиями подпитывали энергией виртуальные конструкции, и они проникли в реал.