Мартин допил свой кофе. Молча смотрел в окно, на рисунок соседней крыши под серым, плотно затянутым небом.

Очень удобно, когда не надо ничего говорить — тебя и так поймут.

— А насчет этого, — сказала Алейн, — решай сам, знаешь. У нас бывает так, что люди становятся нашими друзьями. Люди для нас — не марионетки. Не муравьи, которых мы изучаем с лупой. Люди… да мы сами ведь тоже, в сущности, люди. И у нас, особенно у тех, кто посвятил жизнь борьбе с одрин, или живет на человеческих планетах — часто бывают друзья-люди. Товарищи. Любимые. Люди умирают за нас, и мы умираем за них. Когда мы познакомились с тобой, Мартин, ты был для меня просто молодым человеком, с которым приятно провести время, я думала, что знакомство с тобой окажется полезным в деле Лонке, ты был мне симпатичен. А теперь я открыла перед тобой все карты. Я вижу, какой ты. И я хочу, чтобы ты стал мне другом. Не только в смысле — вместе спать, а — настоящим другом. Но я и тут не могу ведь решить за тебя. Что сильнее — твое недоверие и отторжение, или — чувства ко мне? Что ты выберешь? Я бессильна тут, Мартин… Я люблю тебя. И… я ничего не могу сделать — ты решаешь сам.

Мартин вдруг представил — вот сейчас он скажет "прости", и она встанет и уйдет, чуть опустив голову, маленькая фигурка в синем костюме мелькнет меж столов кафетерия и скроется за дверью, и он останется один…

Мартин вздрогнул.

— Знаешь, Аманда… Алейн… я знаю только одно. Я без тебя уже не могу. Я люблю тебя.

Она нежно, как только у нее получалось, улыбнулась. Придвинулась к нему ближе, перегнулась через стол и прижалась щекой к щеке.

— Но ведь у тебя кто-то там есть, — беспомощно добавил Мартин, — там… я имею в виду, в Союзе Тайри. Ты даже говорила, у тебя есть там любимый человек… тайри.

Она лукаво, сверкнув ямочками на щеках, улыбнулась.

— А это что-нибудь меняет?

"Рано или поздно они все равно разработают методы усиления внушаемости".

"Но кто знает? Может быть, к тому времени социальные изменения наконец совершат какой-то скачок".

"Ты знаешь, это бывает очень редко, если самопроизвольно".

"Но у них уже не совсем самопроизвольно. Ведь я здесь".

В разговор вмешался юный звонкий голос Линны.

"А почему это так важно, социальные изменения?"

"Потому что общество должно соответствовать уровню научно-технического прогресса. Это азбука, это элементарно, — ответила ей наставница, Кьена, — и на определенном этапе, а Земля уже на нем находится, рост НТП без изменения социальных отношений легко приводит к катастрофе".

"Да, — добавила Алейн, — так вот и область, которой занимается Лонке, воздействие электро-магнитных излучений на нейроны, пока у них считается второстепенной, малозначимой. Такие случаи были в истории науки — когда-то и опыты с электричеством казались забавной шуткой. А ведь в этой области возможна не только разработка нейротронного оружия… чем он, в сущности и занимался. И не только целевая доставка лекарств к пораженным клеткам. Таким образом можно начать инициировать людей. Как тайри. Я не исключаю, кстати, что Лисицын все же попробует это сделать", — ее аура потемнела от тревоги.

"Но инициация тайри без межзвездных кораблей… зачем?"

"Вот именно. Изначально тайри были нужны лишь для того, чтобы водить корабли меж звезд. И сначала люди начали путешествия в подпространстве, и это открыло им глаза на существование тайри. Но бывало на некоторых мирах и наоборот… тайри инициировали — и не знали, для чего они нужны".

"Как у Шекли, — вставила Линна, — Ускоритель".