— Оставайся здесь, — приказал он и, даже не взглянув на Деби, поспешил к дому. Дверь была не заперта.

Арчибальд распахнул ее и, увидев свет на лестничной площадке, побежал наверх.

— Миссис Маклинн, где вы?

Она находилась в комнате отца. Женщина повернулась к нему с выражением облегчения на лице.

— Слава Богу, вы приехали. Был врач и оставил лекарство. — Она потянулась за своим пальто.

Отец спал. Они вышли на лестницу.

— Ну как он? — спросил Арчибальд. Женщина покачала головой.

— Мне очень жаль, но он плох. Вот здесь я записала телефон доктора. Он сможет рассказать о вашем отце больше, чем я. Однако вам будет трудно дозвониться до него. Похоже, здесь у нас все сражены гриппом.

— Я понимаю, вы торопитесь домой, к своей семье. Как они?

— О, они молодые и крепкие, надеюсь, что скоро поправятся… — Она вдруг замолчала и слегка покраснела.

Арчибальд похолодел, ибо ясно понял, что именно она не произнесла вслух.

— Отец безнадежен? — с трудом выговорил он, надеясь услышать в ответ опровержение. Но соседка коротко кивнула и стала спускаться по лестнице вниз.

— Я отвезу вас домой, — механически произнес он, пытаясь привести свои мысли в порядок, но его сознание отказывалось смириться с этим ужасным известием.

— Нет-нет, у меня есть машина. — Миссис Маклинн выглянула в окно. — Вам предстоит тяжелая работа. А мне пора. Дорогу скоро завалит снегом, а, так как мой муж тоже болен, расчистить ее трактором будет некому.

Арчибальд вернулся в комнату отца, сел у кровати и взял его высохшую руку. Только сейчас он увидел, как состарился отец. Его кожа была неестественно бледной, дыхание затрудненным, прерывистым. Арчибальд сидел рядом с ним, переполненный печалью. Прошло немало времени, прежде чем он вспомнил о девушке.

Деби увидела женщину, в спешке отъехавшую от дома. Она с напряжением всматривалась наружу сквозь слой снега, покрывший ветровое стекло, ожидая, что мужчина, оставивший ее в машине, вот-вот вернется. Перед уходом он выключил двигатель, и в машине стало холодно. К тому же она была голодна, очень голодна. Однако мужчина все не возвращался. Наконец, движимая голодом, манящим домашним теплом и уютом, она выбралась из машины и, с трудом пробираясь по глубокому снегу и задыхаясь от резких порывов ветра, поспешила к входной двери. Она постучала, а затем нерешительно повернула ручку. Дверь открылась, и Деби быстро скользнула в прихожую, ведущую в холл. Она очень боялась вновь вызвать ярость молодого человека, но сильный голод и стужа заставили ее пойти на риск.

Прикрыв за собой дверь, она с опаской огляделась. Но холл был пуст. Деби заметила, что пол здесь выложен оригинальными черно-белыми плитами, а мебель необычная, со странными украшениями, которых она никогда в жизни не видела. Из открытой двери в другом конце холла донесся запах какой-то стряпни, не запах, а божественный аромат, который неудержимо поманил ее. Через секунду она оказалась на кухне.

Чудный аромат исходил из большой сковороды, где что-то кипело на медленном огне.

Что это: рагу, гуляш? Тушеное мясо! Не в состоянии больше контролировать себя, Деби схватила глубокую тарелку и дрожащими от голода и нетерпения руками положила себе огромную порцию. Она трижды наполняла такими порциями свою тарелку, прежде чем наконец насытилась и смогла осмотреться вокруг. Кухня была большая, хорошо освещенная и удивительно теплая. И здесь мебель показалась ей необычной: вычурные шкафы имели плавные изгибы и закругления, а стоящие вокруг стола стулья — такие высокие спинки, что можно было прислонить к ним голову. Посуда на полках кухонного шкафа тоже отличалась необычностью формы и довольно смелой расцветкой: преобладали оранжевые, желтые, ярко-синие тона.