|
Да, честно признаться, ему и не хотелось уезжать из этого доброжелательного дома. К тому же пока он не поговорит с этой строгой барышней, чтобы понять, чем она его так зацепила… Она оказалась гораздо лучше, чем на той фотографии. Детская пухлость щек и слегка надутые губки превратились строгие скулы и прекрасно очерченный рот. Она была не просто очаровательна. Она была такой, какой и должна была быть женщина, говорившая вчера в темноте. Нежное лицо, смешные вихры на голове, строгие умные глаза, шея, до которой хотелось дотронуться рукой… Так, стоп! — приказал себе Вэл. Это уже больше, чем поверхностная оценка, это уже переходит всякие границы. Ему хочется просто поговорить с ней, а не пробовать на ощупь ее тоненькую шею.
— А где же Дик? — вдруг остановился профессор. Вэл понял, что со своими новыми переживаниями как-то забыл, что следует разбудить сына. Рене втянула в себя воздух, чтобы прокомментировать ситуацию. А Натали решила, что не даст подруге опять все испортить, поэтому поспешно сказала: — Я поднимусь и разбужу его. Вы пока проходите в столовую — там все готово. Профессор хотел что-то сказать, но Рене поволокла его к дверям. А Вэл пошел за ними, потому что не идти же ему вместе с Натали в комнату сына. На правах хозяйки она вполне может сделать это и сама. Натали бегом поднялась на второй этаж и осторожно заглянула в комнату Дика. Ей не слишком хотелось его будить. Если ребенок спит, значит, ему это необходимо. Но Дик не спал: он рассматривал потолок и о чем-то напряженно думал. Она поняла это, потому что лицо у него было какое-то угрюмое и сосредоточенное. — Эй! — позвала его Натали. Дик сел на кровати, потом вскочил и запрыгал. — Ура! Ура! — повторял он, подрыгивая все выше. — Я ничего не придумал! Ура! — Эй, осторожнее, — попыталась остановить буйное веселье Натали. — Пружина может не выдержать. — Выдержит! — А чему это ты так радуешься? — Натали сделала вид, что не понимает причину обезьяньих прыжков. Дик остановился и удивленно уставился на Натали. — Ты что, не поняла? Я думал, что мне приснилось, будто ты здесь. А ты пришла. — Пришла, — засмеялась Натали, — потому что все уже завтракают и удивляются, что тебя до сих пор нет. Так что вставай, умывайся — мы тебя ждем. — А ты уже видела папу? — Видела. Он тоже внизу. — И что? — Что «что»? — Ну как он тебе? — Он мне нормально, — ответила Натали, потому что на данный момент это была абсолютная истина. Было бы проще, если бы он был «не нормально». Она заготовила такую речь, что произносить ее можно было только абсолютному чудовищу. — Ну вот, — расстроился Дик. — Ничего не вот. Мы с ним только познакомились, а потом я сразу пошла тебя будить. Так что ничего не вот… Натали не знала, как еще убедить Дика в том, что между взрослыми людьми отношения строятся гораздо сложнее. Нельзя так сразу сказать «я с тобой дружу» или «я с тобой не дружу». — Тебе помочь? — спросила она, потому что невыносимо было видеть расстроенное лицо Дика. — Помоги, — неожиданно согласился он и хитро улыбнулся. — Почисти за меня зубы! — Никогда! Зубы каждый чистит сам. Давай быстрее, — поторопила его Натали и вышла. Мир был восстановлен. — Натали! — закричал Дик. — А мы правда пойдем кататься на лодке? — Правда. Одевайся. — А папу возьмем? — Возьмем. Если он захочет. — Ну все, иди. |
