Она кивнула на тропу.

— Разве король не должен одобрить твою казнь?

— Уже одобрил, — сказала я. — Он подписал документ пару дней назад.

— Мерзавец, — вырвалось из ее рта, губы скривились от гнева. — Почему ты не сказала?

— Я не собираюсь оставаться, мама, — сказала я. — Я покажу Селено пещеру, а потом уйду. Я туда не вернусь.

Она выдохнула облачко пара и смотрела на солдат, сжав кулаки.

— Я пойду с тобой, — сказала она. — Я дождусь тебя у пещеры и, когда ты выйдешь, уйду с тобой.

— Нет, — сказала я. — Ты нужна мне для другого.

— Для чего?

— Мне нужно, чтобы ты пошла в Каллаис. К Изару, если получится. Если нет, то к моей старой наставнице, Анхе — она помнит тебя по урокам. Нужно обыскать комнаты Шаулы. В ее спальне в нише клетка с многоножками. Я видела их, когда ходила за ключом.

Она медленно повернулась ко мне. Прошло пару мгновений тишины.

— Ты думаешь, что Шаула отравила советника, — она снова будто пробовала слова.

— Не только его, — сказала я, задумалась в сотый раз над этим. Я посмотрела на тропу.

Мама поняла меня.

— Ты думаешь, что она отравила короля?

— Не знаю, — быстро сказала я и повернулась к ней. — Я не знаю, зачем это ей. Разве только… это помешает сбежать, да? Всего пару лет назад мы с ним днями ходили по каньону и вдоль края. Мы забирались на утесы с его приборами для астрономии. А теперь он едва сидит на спине мула. Титул извел его нервы, но это…

Он сжала губы.

— Я не пытаюсь очистить имя сестры, но я думала, он не принял настой перед тем, как вы ушли? Или она как-то еще его отравила?

— Не знаю, — сказала я. — Это под вопросом, но я не могу забыть идею. Но потому мне и нужно, чтобы ты вернулась, — я указала на солдат вдали. — Шаула не сидит на месте, и если она будет у власти, когда Селено вернется, значение петроглифов никого волновать не станет. Даже если я ошибаюсь насчет его настоя, есть мой советник и другие отравления, связанные с ее назначением Прелатом — прошлый Прелат и три служителя. И тут я узнала, что твой срок продлили без доказательств и без ведома кого-либо. А если она боялась, что ты выйдешь с информацией об ее работе? Только ты знала и могла связать ее с теми событиями.

Мама смотрела на меня, хмурясь.

— Это не доказано, — сказала она.

— Знаю, — я сглотнула. — Ты сомневаешься в этом?

— Ни на миг, — сказала она.

Я выдохнула с облегчением.

— Спасибо, — горло сжалось, подступали слезы. — Знаю, я многого прошу, почти сталкиваю с Шаулой, но если она это сделала, если это можно доказать, и если удастся очистить титул Селено…

— Плевать на Шаулу, — она посмотрела на тропу, хмурясь. — Мне не нравится оставлять тебя с ним.

— Он не опасен, мама.

— Не думаю, что он нападет на тебя, — сухо сказала она. — Думаю, он продолжит вести себя как напыщенный гад, а ты даже не будешь ему мешать. Джемма, честно, отравленный или нет, но он подписал документ о твоей казни…

— Это только пока он не увидит Пророчество, мама. Пока не поймет значение своего титула. А потом я уйду. Я уйду к берегу, в Самну. Можешь присоединиться ко мне, — из глаз покатились первые слезы.