Оказавшись наверху, доктор Коннор хищно осмотрелся – так, словно уже видел себя в роли приценивающегося покупателя. Разглядывая книги, он неодобрительно прищурился; немного удивленный, Андрей пожал плечами и гостеприимно взмахнул рукой:

    – Коньяк, виски?

    Доктор Коннор молча боднул головой и опустился в кресло.

    – Как вам Оксдэм, доктор? – Наливая гостю коньяк, Андрей спрашивал себя, что именно так раздражает его в этом мальчишке – может быть, то, что считается обаянием и лоском где-то там, в огромных чопорных клиниках столиц?.. Он не знал. – В наших широтах не лучший климат, а?

    – Меня предупреждали, что это мерзкая планетка, – вздохнул Коннор, – но я и представить себе не мог, что настолько.

    – Все так считают. Все, кто прибывает на Оксдэм с больших и старых миров. Потом, когда проходит время, некоторые привыкают настолько, что начинают находить этот мир пусть и суровым, но все же по-своему привлекательным.

    – Как вы, коллега? – На губах Коннора появилась кислая улыбка.

    – О, это вопрос сложный. Да, я долго держался здесь на одном упрямстве, а потом и в самом деле привык, оброс знакомствами, связями и, скажу честно, вернулся сюда с большим удовольствием. Давайте выпьем за вашу карьеру, доктор: на правах старшего хочу вам пожелать терпения, упорства... а потом все пойдет как надо.

    – У вас тут удивительная репутация, – заметил Коннор, залпом выпив свой коньяк. – У вас и у этого... м-мм, Кренца. Это правда, что на заре своей карьеры вам приходилось орудовать не только скальпелем, но еще и мечом?

    – И бластером тоже, с улыбкой ответил Огоновский. – Вы, я вижу, передвигаетесь без оружия? Это вы зря. Говорят, правда, что после войны порядки стали помягче, но я, между нами, в это не верю. Полгода, может быть, еще год, и все вернется на круги своя. Мне-то бояться нечего, пусть меня все боятся, а вот вам... смотрите.

    Андрей распахнул дверь огромного генерального сейфа, который занимал почти половину стены справа от окна, и вытянувший шею Коннор увидел десяток разнокалиберных армейских излучателей, вставленных в специальные фиксаторы. В нижнем отделении сейфа лежали коробки с боеприпасами, украшенные трафаретными флотскими орлами.

    От ужаса Коннор провел рукой по лбу и облизнулся.

    – Кажется, это армейское оружие...

    – Совершенно верно, коллега. – Раскрыв один из шкафов, Андрей изящно накинул на голову высоченную темно-синюю фуражку; вокруг черного креста кокарды золотились миниатюрные крылышки экипажного состава. – Всю войну я прошел в экипажах, уволен с почетом, так что имею полное право. Ну и допуск, разумеется...

    – Странно, – Коннор был ошарашен и изо всех сил пытался это скрыть, – странно, потому что, отправляясь к вам, я представлял себе классического колониального доктора старой формации, добродушного идеалиста, немного оторванного от реального мира и все такое...

    – ...с бородой...

    – Что? Ах, простите. Ну да, конечно же, с бородой. А вижу... а... ну то есть да! А передо мной военный врач высокого ранга... простите, не в курсе, в каком вы чине...

    – Полковник, с вашего позволения...

    – Да! Полковника, с таким-то арсеналом.