— Дай мне хоть что-нибудь! — вновь повышаю голос.

— Сядь, — спокойно говорит он и тянется к карману джинсов.

Знаю, что там у него. Мне это не нужно. Поэтому, когда он пробует протянуть мне пачку, я взвинчиваюсь, стукаю по его руке, переходя на уже привычный в этом доме крик.

— Достали меня твои сигареты, они не помогают!

От неожиданного удара он разжимает пальцы, и пачка с глухим звуком падает на ковер.

Не знаю, из чего этот мужчина сделан. Наверное, из куска гранитной терпимости. Если бы я была на его месте, то давно бы уже сдалась и отпустила на все четыре стороны… или лучше пристрелила. Натан сдержанно выдыхает через нос, однако я вижу, как в злости он сжал челюсти.

Пару раз он давал мне какие-то таблетки, от которых я быстро засыпала, но потом перестал это делать. И их место заменили сигареты. Поначалу я дымила так, будто это единственное в мире, что может унять терзания в моем теле, но ломка не облегчалась ни на йоту. Как ни странно, он и сам затягивался вместе со мной.

Мое тело желает лишь одного. Мы оба это знаем. И в его силах прекратить мои припадки, этот мужчина может сделать меня счастливой. Достаточно лишь просто позволить мне уйти. Но я даже не заслужила того, чтобы окно в моей комнате с отвратительными ракетами было открыто.

— Я уже хрен знает, сколько здесь нахожусь! Мне ничего не помогает. Еще немного и я свихнусь или умру, — голос дрожит от напряжения. Как же он не понимает? — Поздно, Натан. Мне не помочь.

— Никогда не поздно, — доктор смотрит мне прямо в глаза. Он верит в то, что говорит. — Слышишь? Никогда. Поверь в это и сама почувствуешь, что ты все можешь. У тебя нет ВИЧ, нет гепатита, ты чиста, кроме, конечно этой наркотической дряни в крови. У тебя все еще может быть.

Мне смешно.

— Все продолжаешь убеждать себя…

— Да пойми ты, — неожиданно громко вспыхнул Натан, вновь крепко хватая меня за плечи, — не себя я убеждаю, а тебя. А ты, как страус, засунула голову в песок и не желаешь слушать ничего из всего того, что я тебе говорю. Смеешься надо мной. Ведешь себя, как настоящая дура.

— Так отпусти.

— Что? — он удивленно моргает.

— Отпусти, — просто говорю я, сбрасывая его ладони с обнаженных плеч. Странно, что меня вообще не смущает собственная нагота. — Я не желаю излечиваться. Не хочу слезать с того, что может дать мне хоть грамм счастья. Ты сам прекрасно должен знать, что если человек не желает выздоравливать он и не станет. Разве не так?

Он прищуривается.

— Иногда это убеждение ошибочно. Вот увидишь. Сейчас у тебя переломный момент. Переживешь все это и поймешь, что я был прав.

— Ты идиот, — громко фыркаю, я и все же поднимаю обиженную мной пачку сигарет. — Почему не крепкие?

Спустя какое-то время весь мой мир перевернут. Все вокруг стало верх тормашками. Натан на простом стуле сидит на потолке, там же небольшой светильник на тумбе, мультяшные шторы тянутся к потолку, а фосфоресцирующие звезды где-то подо мной.