– Спасибо, – прошелестели мы, и отправились обустраиваться.

Зайдя в «матрасную комнату», подруга сказала:

– Слушай, а у них есть тут какие-нибудь правила размещения, ну типа, кто у окна, а кто у параши?

– Тай, – невольно улыбнулась я, – мы ж не в тюрьме.

– А у меня такое чувство, что мы залезли в местечко похуже тюрьмы. С детства ненавижу пионерские лагеря и прочие заведения, где необходимо носить хоть какую-нибудь униформу и жить по распорядку.

Пока мы положили матрасы на пол, сверху постельное белье и принялись рассматривать одежду. Двумя пальцами Тая растянула резинку юбки размера до семидесятого.

– Предлагаю напялить эту гадость прямо поверх всего.

Так мы и поступили. Юбки висели до пола, даже не заметно, что под ними джинсы, безразмерные кофты не стесняли движений, и что главное – нам не было жарко, ведь оба предмета были сшиты из достаточно тонкой ткани. Повязав на головы платки и придя к выводу, что выглядим блестяще, мы спустились вниз, желая отправиться в трапезную, не особо, в принципе, предвкушая плотного и вкусного обеда.

В трапезной еще никого не было, тетушки разносили по столам тарелки с какой-то серой размазней.

– Бог к вам! – приветствовали нас. – Вы новенькие?

– Да, – улыбнулась я, – Трута и Носра!

Тайкину кликуху я произнесла с особым смаком, за что была награждена убийственным взглядом.

Тетушки запрягли нас помогать с тарелками, мы, в принципе, не сопротивлялись. Когда настала очередь стаканов с бледно-желтым содержимым, сильно уж напоминающим плохие анализы, в трапезную заглянула представительная дама, чьего ухоженного, солидного вида не мог скрыть ни платок, ни юбка-балахон. Окинув взглядом помещение, она поманила нас рукой.

– Бог к вам, девочки.

– И к вам.

– Завтра вам надо сдать анализы.

– Какие? – изумилась Тая.

– Кровь, так что с утра ничего не ешьте и часикам к восьми подойдите в целительную.

– А зачем нам сдавать кровь? – я обалдела, честное слово.

– Все члены общины находятся в тесном контакте друг с другом, – казалось, дама смотрит на нас двоих одновременно своими крупными карими глазами, – мы хотим исключить любую возможность болезней и, не дай бог, эпидемий.

– Понятно, хорошо.

Кивнув на прощанье, она ушла в сторону молельной.

Вскоре потянулись «святые сестры и братья». Мы уселись за стол в центре, чтобы хорошо просматривался народ. На содержимое тарелок мы особо внимания не обращали, нас интересовали лица. Иры среди них не было. Последняя надежда обнаружить ее в секте угасла.

Кое-как отобедав скользкой кашей непонятного происхождения, глотнули сладковатой желтенькой водички, побубнили вместе со всеми, делая вид, что читаем благодарственную молитву Вселенскому Духу, и отправились восвояси. Выбирать комфортные места для матрасов. Девушки, шедшие с нами в одном направлении, всячески пытались наладить с нами контакт и завязать беседу. Все они казались какими-то неестественно радостными и бодрыми, лично я всегда считала, что в подобных местах, где люди сильно озабочены состоянием своей души (духа, кармы, реинкарнации – нужное подчеркнуть), должен царить благостный покой, а эти ж козы ну ни на минуту не затыкались. И все, как по писанному, взахлеб расхваливали общину. Мы с тоскою слушали.

Поднявшись в «матрасную», мы поинтересовались, каким же образом будем размещаться?

– А после вечерней молитвы и посмотрим, – ответила коза, назвавшаяся Лурой, – разложимся, где будет свободно, туда и постелитесь.