59. МАКС ЛАПТЕВ

Секундная стрелка на моих «командирских» часах перепрыгнула число «12», пробежала несколько делений и совпала с минутной. Тотчас из-за угла донесся приглушенный автомобильный сигнал. Гудок означал, что «лендровер» с британским флажком остановился у главного въезда на территорию клиники.

Еще три минуты — и я начинаю...

План совместных действий мы разработали по пути сюда. Узнав, что предстоит операция по освобождению из настоящей психушки настоящего узника совести, лорд Максвелл подтвердил свою живейшую готовность участвовать. В любом качестве. Если необходимо, лорд даже соглашался таранить главные ворота, жертвуя казенным автомобилем.

«Не надо этих жертв, — остановил его я. — Вам достаточно приблизиться к воротам и подольше сигналить, отвлекая на себя охрану и дежурную бригаду санитаров. Пусть они заинтересуются. Пусть отовсюду к вам сбегутся... Только, пожалуйста, сэр Максвелл, не старайтесь проникнуть внутрь: этим займемся мы с Иваном. Ваша роль на сегодня — изображать чокнутого иностранца, который добивается у входа чего-то непонятного. К примеру, гарантий всеобщего избирательного права для коматозников или, допустим, свободы передвижения для больных параличом конечностей. Одним словом, вам нужно постараться удержать их внимание четверть часа...» Лорд надменно вскинул седую голову: «Четверть часа, сэр Лаптев? В два раза дольше! Я зачту им выдержки из Заключительного акта Хельсинкского совещания. Там только по одним гражданским правам беременных женщин сорок семь резолюций...»

Я опять глянул на свой «командирский» циферблат. Еще минута. Сейчас сэр Максвелл уже начал оглашать отвлекающий меморандум.

Честный британец не догадывался о подлинной причине штурма. Мою сказочку про бедную жертву карательной психиатрии он проглотил поразительно легко. Увы. Как это частенько бывает, наивностью идеалиста грубо и цинично воспользовались секретные службы в лице капитана Лаптева. Эксплуатировать лорда втемную было с моей стороны форменным свинством, но вываливать на него наши дворцовые тайны я поостерегся. В конце концов, архивный юноша Ваня Воробьев тоже пока не знал, на какого именно супостата мы начали охотиться. Так гораздо удобнее. Витамин неведенья чрезвычайно полезен для здоровья дилетантов. А прибегать теперь к услугам профи, вроде Филикова, мне почему-то совершенно не хотелось...

Все. Пора. Прижимаясь к стене, я сделал Ване знак рукой.

Юноша Воробьев в белом медицинском халате возник перед дверью служебного входа и застучал кулаком по железу. Телекамера со скрипом развернула к нему объектив.

— Ванька, ты? — донесся удивленный голос из динамика переговорного устройства. — Ты ж еще зимой к инвалидам свалил...

— Открывай, открывай, я вернулся! — поторопил Воробьев. — Эрик снова взял меня в штат, на свободную вакансию.

— Чего-то я не видел приказа, — забурчал динамик.

— Был вчера приказ, — очень натурально соврал архивный юноша.

— Если вчера, то, может, и правда был, — в раздумье произнес динамик. — Меня одна сволочь на полдня вырубила... Эх, жалко, наши ребята все к воротам умотали, даже спросить не у кого... Ну ладно, открываю.

Железная створка стала отодвигаться. Я быстро освободил от маскировочных тряпок Валерии презент и, взяв его наизготовку, первым шагнул в дверь. Воробьев следом за мной.

— На пол! — злодейским шепотом скомандовал я. — Живо!

Увесистая крупнокалиберная штанга оттягивала мне все руки.

При каждом моем движении патронная лента так и норовила стегнуть по коленкам грузным металлическим хвостом. А захоти я сейчас нажать на спуск, сила отдачи вынесла бы меня, пожалуй, обратно на улицу... И все-таки у пулемета, думал я, есть одно преимущество перед другими видами стрелкового оружия: чисто психологическое.