— Пока неизвестно, но мы над этим работаем, — успокоил собеседника Игнатов, после чего спросил: — Вот вы сказали, что это окимоно бесценно. Но все-таки, какая у него может быть цена в денежном эквиваленте?

— На Западе за него могут дать не одну сотню тысяч долларов. Ведь у этого окимоно редкая родословная. Ее автором является знаменитый мастер Асахи Гёмудзан, который жил в эпоху революции Мэйдзи — во второй половине девятнадцатого века. У него много замечательных работ, но именно эта славна тем, что она была подарена российскому императору Николаю Второму — правда, тогда он еще был цесаревичем — во время его поездки в Японию в 1891 году. Это окимоно он потом всегда носил в кармане в качестве амулета или оберега.

— Насколько я знаю из истории, от смерти он его все-таки не спас, — напомнил Игнатов собеседнику про печальную участь императорской семьи.

— В том-то и дело, что в момент гибели этого амулета с царем не было.

— Откуда это известно?

— Из описи вещей, которая была тогда составлена. Как оказалось, царь оставил свой амулет в Александровском дворце Царского села под Петроградом, а сам вместе с семьей отправился в Тобольск. Именно эти обстоятельства чрезвычайно увеличивают стоимость этого окимоно. Только вам-то зачем знать о том, сколько оно теперь стоит?

— Не бойтесь, не для того, чтобы продать, — улыбнулся Игнатов. — Просто, зная его цену, можно предположить, на что способны люди, которые захотят завладеть этим предметом преступным путем.

— А что, такая возможность существует?

— В нашем обществе, в котором все отчетливее стала звучать мелодия чистогана, всякое возможно.

— Это вы хорошо сказали, — согласно кивнул головой Кораллов.

— А как вы думаете, зачем могли быть сделаны эти фотографии? — задал очередной вопрос Игнатов.

— По разным причинам, — пожал плечами коллекционер. — Например, чтобы показать их кому-то для оценки или для фиксации наличия этого кимоно, в свете того, что оно считается утерянным. Это первое, что лично мне приходит в голову.

— А для определения того, что это, например, подделка?

— По фотографии это определить невозможно — нужно держать окимоно в руках.

— А много в Москве специалистов, вроде вас?

— Чуть больше десяти. Еще в Ленинграде есть четверо, трое в Волгограде. Остальные находятся за пределами РСФСР.

В это время раздался звонкий лай пуделя Фанечки, которая таким образом отреагировала на то, что внук коллекционера устроил гонки по детской площадке с девочкой, примерно одного с ним возраста.

— Ваня, смотри не упади! — крикнул внуку его дедушка.

— Забавные у вас внучата., - произнес Игнатов, глядя на то, как резвятся дети вместе с собакой.

— А у вас, простите за бестактность, семья есть? — поинтересовался коллекционер.

— На данный момент уже нет, — коротко ответил Игнатов. — И детей, кстати, тоже. Как там у Есенина:

— «Черный человек», — выказал свои познания в поэзии коллекционер. — Кстати, Есенин любил собак. Помните, его «Посвящение собаке Качалова» или пронзительную «Песнь о собаке»? Последнюю без слез читать невозможно:

— Если вы любите Есенина, обязательно должны завести себе собаку, — дал неожиданный совет сыщику коллекционер. — Очень советую пуделя — добрейшее и умнейшее создание. Среди всех собак он на втором месте по своему интеллекту.