— А на первом кто?

— Колли. Но они крупные собаки, а вот пудели совсем как дети — всегда скрасят ваше одиночество.

— Спасибо, но с моей сумасшедшей работой заводить домашних животных не резон. Вы лучше подскажите, как нам выйти на обладателя этого окимоно. У нас ведь кроме этих фотографий ничего больше нет.

— У вас два пути: либо обойти всех названных мною российских коллекционеров — а их, помимо меня еще семнадцать человек. Может, они что-то и знают. Либо связаться с одним лишь человеком, который живет в Харькове. Это директор того самого Исторического музея, который пострадал во время бомбежки — Сидор Ефимович Ковальчук. Ему уже за семьдесят, но держится он еще молодцом. И память сохранил отменную.

— А почему его кандидатура перевешивает все остальные? — удивился Игнатов. — Ведь с момента пропажи коллекции прошло уже более сорока лет?

— Дело в том, что он специалист именно по Асахи Гёмудзану, который является автором интересующего вас окимоно. Вполне возможно, он обладает дополнительными данными об экспонатах той коллекции, которая погибла в сентябре 1941 года. Впрочем, теперь, исходя из вашей информации, ее гибель можно поставить под сомнение.

— А координаты его у вас есть?

— Увы, — развел руками Кораллов. — Но вы не отчаивайтесь. Вам надо связаться с украинским министерством культуры и там вас наверняка выведут на Ковальчука. Он личность известная — музейным делом занимается более полувека. Вернее, занимался — сейчас он на пенсии. Вот все, чем я могу вам помочь.

— И на том спасибо, — ответил Игнатов, поднимаясь с лавочки и протягивая на прощание ладонь своему собеседнику.

— А про пуделя все-таки подумайте, — пожимая руку сыщику, напомнил о своем предложении коллекционер.

16 июня 1983 года, четверг.

Москва, Старая площадь, здание ЦК КПСС, 5-й этаж, кабинет Генерального секретаря ЦК КПСС Юрия Андропова

Время было уже позднее, но Андропов не торопился закончить свой рабочий день, который начался для него с важного события. На сегодняшней сессии его избрали Председателем Президиума Верховного Совета СССР. То есть, к должности генерального секретаря ЦК КПСС Андропов добавил еще и пост президента, тем самым сосредоточив в своих руках все нити управления страной. Отсидев положенное время на сессии в Кремле, Андропов затем отправился в свой кабинет на Старой площади, который раньше принадлежал Брежневу и поражал всех своими габаритами — 10 метров в ширину и 30 в длину. Там Андропову предстояло встретиться с его помощником Павлом Лаптевым, который приберег для него важное сообщение. Оказывается, сегодня днем Шараф Рашидов, приехавший в Москву на Пленум ЦК КПСС и сессию Верховного Совета и задержавшийся здесь еще на некоторое время по указанию ЦК для важного разговора, побывал в ресторане «Узбекистан». Вроде бы, рядовое событие, но Лаптев сообщил шефу, что Рашидова в ресторане интересовала вовсе не узбекская кухня.

— Тогда что? — взглянув на своего помощника поверх очков, спросил Андропов.

Вместо ответа Лаптев положил на стол перед шефом видеокассету, на которой «технари» с Лубянки сделали видеоотчет об этом посещении. Какое-то время Андропов молча взирал на кассету, после чего поднялся и направился в соседнюю комнату отдыха, где находились телевизор и видеомагнитофон марки «Sony». Лаптев отправился следом, предварительно забрав кассету со стола. В комнате отдыха он вставил ее в видеомагнитофон и, дождавшись когда его шеф удобнее устроится в кресле, включил телевизор. На экране возникло изображение помещения, которое, как понял Андропов по его убранству, являлось одной из гостевых комнат ресторана «Узбекистан».