Договорив, я повернулся обратно к Алие.

— Твое слово.

— Я…

Изо всех сил я старался не приглядываться, но против моей воли я ощутил пролетающие внутри ее сознания десятки образов. Мечты… надежды… желания…. Сложнейшие отношения с отцом, который был центром ее мира, и находясь рядом с которым она испытывала сильнейшее давление…

— Уверена? — спросил я, когда один из образов утвердился и приобрел форму.

— Да…

Ритуал требовал от меня, чтобы я произнес обещание вслух…

— Когда время придет, тебе придется выполнить его просьбу, в чем бы она ни заключалась, — сказал я, все же сумев завуалировать сказанное, чтобы остальные не поняли сути. — Принято.

Я обернулся к Ю. Несколько мгновений мы смотрели друг на друга.

— Накладывай свое проклятье, колдун, — сказал он.

Тяжело выдохнув, я… нашел ответ почти сразу… и он мне не понравился. Я стал искать дальше, что-то не настолько тяжелое. Китаец, мягко говоря, не был моим другом, более того, он был высокомерным засранцем, но чести ему все же было не занимать. Алия, пусть и неосознанно, но сопротивлялась мне. Ю же, поняв, что происходит, и ради чего мы приносим жертву, сразу принял правила игры.

Я перебрал ни один десяток образов… но в итоге не нашел ничего достаточно сильного. Только тот первый.

Родители… кажется, почти для любого это тот самый камень преткновения…

— Давай, не медли.

Его лицо выглядело будто отлитым из камня.

— Ты убьешь своего отца, — сказал я.

Услышав это, китаец скривился.

— Я в любом случае собирался это сделать.

Вранье.

Он всегда был уверен, что обязан это сделать ради других, но самой большой его мечтой было отыскать способ не делать это. Решить как-то по-другому. Теперь это не удастся.

— Принято, — скрипнул я зубами.

И повернулся к Соловьеву.

Тот к этому моменту уже окончательно извелся. В его взгляде плескался страх. Открываться он мне не хотел, но ритуал тут не оставлял выбора нам обоим. Впрочем, глубоко копать и не пришлось. Хотя это и был спрятано под ворохом ментальных техник, оберегающих сознание аристократа от неприятной правды…

— Расскажешь своему отцу то, что скрывал все эти годы, — сказал я.

— Нет!!!

Я мог бы поискать еще… но не захотел.

— Такова твоя плата, — отрезал я.

— Нет…

Он сопротивлялся до последнего, но ритуал, конечно, был сильнее.

— Принято, — сказал я.

И повернулся к Яне.

Это был самый сложный момент. Заглянуть внутрь нее я не мог. Даже сейчас. Чтобы ни скрывало ее от меня, это продолжало работать и сейчас.

— Я не вижу внутри тебя, — признался я. — Тебе придется выбрать обещание самой.

Больше она от меня не отворачивалась, смотрела прямо в глаза. Под губой у нее засохла капелька крови, грудь часто вздымалась. Кажется, несмотря на эту ее защиту, сегодня я все же понял ее чуть лучше. К основательности, силе и тайне добавилась… и какая-то доля слабости. Невероятное сочетание, как и Свет с Тьмой внутри ее резервуаров. Она обладала немалым могуществом, и со временем должна была становиться только сильнее, но несмотря на все свои способности и связанные с ними знания, которые для большинства были под запретом, она была совсем молодой. Девятнадцать, может, восемнадцать лет.

И если раньше меня к ней просто тянуло. Частично из-за тайны, частично — чего уж душой кривить — в сексуальном плане, то теперь я понял, что она не до такой степени уверенная и самостоятельная, какой хочет показаться.