– Эй, волча, ты где?

    – Здесь, – прочавкал Черногор за его спиной. Успокоившись за жизнь Ивана Дурака, он спешил возместить утраченные от переживаний калории и начал, естественно, с «жирного барашка».

    – Слушай, собака страшная…

    – Да задолбал ты меня этой собакой! – возмутился волк, – Черногор я, понял?

    – Угу, слышь, волчара страшная, а чё мне с ними теперь делать?

    – Закопать, – сердито рыкнул волк.

    – Так они ж еще живые, – растерялся Иван, – да и лопаты нет. Может продать? А вдруг кому в хозяйстве сгодятся. Огород там вскопать, али еще чего подсобить?

    Пока Ваня занимался несвойственным ему делом, то бишь думал, прикидывая как повыгоднее пристроить разбойников, за его спиной появился конный отряд возглавляемый лично главой МЧС отцом Агафоном, вылетевший наметом на поляну.

    – Волча, а у тебя в ушах не стучит? – насторожился Иван.

    – Ой, дура-а-ак, – простонал волк, уползая за пенек.

    – Всем лежать! Мордой вниз! Работает МЧС!

    Оборотень честно ткнул морду в землю, и даже прикрыл лапами глаза. Ванюша обернулся.

    – Отец Агафон, – обрадовался он, – слушай отче, тебе разбойники не нужны?

    – Зачем? – опешил глава МЧС.

    – Ну, мало ли… крест там серебряный почистить. В храме Божьем подмести.

    Атаман лежавший около дуба застонал, открыл глаза и, хоть и связанный, сумел подняться на колени.

    – Осаме на Ладан, – ахнул стрелец, сидевший на коне по правую руку от главы МЧС.

    – Нужны, ой как нужны! – опомнился отец Агафон.

    – И почем?

    – Что значит почем? – не понял глава МЧС.

    – Почем покупать будешь?

    – А-а-а… ну, я даже не знаю… по копейке за душу согласен?

    – Маловато будет, – смущенно шаркнул лаптем Иван, – мне, понимаешь на быка производителя копить надо, а ты по копейке…

    – За атамана две копейки дам, да еще пряник медовый и петуха сахарного на палочке добавлю.

    – Пряник медовый две копейки, – начал считать Иван, напряженно скрипя извилинами, – петушок копейка, атаман две, да за остальных сорок, это значится за все про все сорок пять копеек…

    – Мэня, самого Осаме за две копэйки? – взревел уязвленный до глубины души атаман, и от бессильной ярости начал стучаться головой об дуб.

    От сотрясения, застрявшая меж ветвей дубинка, возобновила полет и финишировала на голове Ивана Дурака. Тот задумчиво свел глаза к переносице и мягко осел на землю.

    – Тьфу! – разозлился неизвестно чему стрелец, гарцевавший на вороном коне рядом с отцом Агафоном.

    – Все, Осаме, – мрачно сказал святой отец, – теперь не только за разбой отвечать придется, но еще и за убийство.