|
Дам карту. Пошли, а то и день не ждёт, и ночь не дремлет… Старшина, здоровенный грушеобразный дед в старинной милицейской форме, какую Юра видел только в кино, и с автоматом ППШ, явно выкопанным недавно из грядки, а теперь висящим на брезентовом ремне на спинке стула, выслушал Юру, составил протокол (бланк был расчерчен от руки), осмотрел Тайву, выписал свидетельство о смерти, потом вызвал и отправил к маслодавилке двух помятого вида мужичков с синими повязками на рукавах и симоновскими карабинами за плечами — посмотреть, что там да как, и привезти трупы, ежели их ещё никто не забрал. — Что делать-то собираетесь? — спросил он Юру, покончив с этими делами и отложив авторучку. Ручка подтекала, пальцы старшины были в фиолетовых пятнах. — Хотим их перехватить у Манькиной гати, — сказал вместо Юры учитель. — Тебе-то куда, старому хрену? — не поворачивая головы, спросил старшина. — А надоело, — сказал учитель. — Ну, коли надоело… Помочь ничем не могу, — сказал старшина Юре, — разве что самогоном. Самогон хороший. — Мне бы ситуацию немного прояснить, — сказал Юра. — По дороге проясню, — пообещал учитель. — Давай самогон, Данилыч. Держа по трёхлитровой банке в руках, они вышли из участка. Юру начал одолевать нервный смех. — Ты чего? — спросил Николай Ильич. — Не знаю, — сказал Юра. — Зашли в милицию, взяли самогона… Это на поминки? — Нет. Это вообще не пьют здесь. Пиво только. — А для чего тогда? — В мотор. — Понял. — Сейчас домой зайдём, возьмём кой-чего, Зайке поклонимся — да и поедем. Ты только имей в виду, довезти до места я тебя довезу, а в драку встревать не стану. Вижу хреново, особенно в сумерках. — Ничего, — сказал Юра. — Я бы и не пустил, если честно. — Почему? — Я их хочу по-тихому убрать. А сумеете ли вы — не уверен. — Не сумею. Могу только гранатой. — Ну вот. А гранаты у вас есть? — Парочка найдётся. — Возьмите на всякий пожарный… Тайва, омытая и наряженная, тихо лежала на столе и казалась совсем маленькой. Юра постоял рядом, погладил её по восковой руке — и вышел в школьный двор. На скамейках сидели человек десять. Юра неловко потоптался, стараясь ни с кем не встречаться взглядом, и пошёл на задний двор, куда выходила квартирка Николая Ильича. На крылечке стояли Юрины рюкзак и сумка, а рядом — кирзовый чемоданчик с медными уголками, мятая алюминиевая канистра и чёрный вещевой мешок из непонятного промасленного материала. Тут же из двери показался и сам учитель, подхватил свою ношу, сделал попытку взять и Юрину сумку… — Да ну, что вы, — смутился Юра и сумку отобрал. |
