|
Николсон торопливо пересек комнату и остановился у каминной полки, зябко потирая ладони. — Как насчет бренди? — спросил он и, не дожидаясь ответа, вытащил пробку из хрустального графинчика и наполнил доверху два бокала. — Я выпью с удовольствием, — проговорил он и наполовину осушил свой бокал. Затем снова наполнил его до краев и только тогда протянул второй бокал Спарксу. — Ваше здоровье. — Спасибо, — холодно ответил Спаркс, поудобнее устраиваясь в кресле у огня. — Может быть, слугу отправить вниз? — спросил Николсон, присаживаясь напротив Спаркса. — Уверен, эта свинья Раскин найдет дело и для него. — Нет, благодарю, — высокомерно возразил Спаркс, — он может понадобиться мне здесь. — Очень хорошо, — с готовностью согласился Николсон, несколько утрачивая свой апломб. — Как прошло путешествие? — Признаюсь, оно было крайне утомительным, — слегка раздраженно ответил Спаркс. Николсон закивал, словно кукла. Присев на край стула, он пьяно таращил глаза, прихлебывая из бокала и то и дело вытирая мокрый рот рукавом халата. — Стало быть, Новый год уже наступил? — громко заметил он. — Ммм… — неопределенно промычал Спаркс, оглядывая комнату. — Как вам мои сапоги? — Задрав полу халата, Николсон поднял ногу, кокетливо покачивая носком сапога. — На пробковой подошве. Они не проводят электричества. К тому же на мне три пары носков, так что ничего у них не выйдет, никакой электроэкзекуции. И никакие поезда меня не интересуют! Нет, сэр! Спаркс демонстративно молчал, давая понять, что правила хорошего тона дают возможность решать, на какие реплики нужно реагировать, а какие можно оставить без ответа. Николсон вдруг вскочил, как будто вспомнил о каких-то приличиях, подхватил с каминной полки красный лакированный ящик и, хихикая, ринулся к Спарксу. — Хотите сигару, барон? Он открыл ящичек, гримасничая, как мартышка. Спаркс, поморщившись, наклонился над ящичком и выудил из него сигару с таким видом, словно это была гнилая селедка. Джек держал сигару перед собой, пока Николсон шарил по карманам халата в поисках спичек. Наконец он чиркнул спичкой и поднес ее Спарксу. Попыхивая сигарой, Джек неторопливо раскурил ее. — Из Тринидада, — сообщил Николсон, тоже взяв сигару. — У отца там плантация. Представьте, он хотел, чтобы этой чертовой плантацией управлял я. Что за чушь! Ха-ха! — Да, жара там чудовищная, — вежливо согласился Спаркс, сочувственно покачивая головой. — Вот именно. Чудовищная, — словно обрадовавшись неожиданной поддержке, проговорил Николсон. — Чудовищная жара и черные, которые за вашей спиной вытворяют что хотят. Пустоголовые вонючие идиоты с отвратительными потными рожами, распевающие по ночам свои дикарские песни. Но знаете, что я вам скажу? Там безумно красивые женщины. Да-да, пре-крас-ные! — Неужели? — И все до одной шлюхи! Даже те, у которых на спинах болтаются их черненькие макаки. Мамаши готовы прямо посередине улицы стянуть с себя юбочки за какие-нибудь гроши, — рассказывал Николсон севшим от возбуждения голосом. — Вам непременно надо туда съездить! Не пожалеете! Их черненькие попки рядом с вашим… Это просто захватывает, скажу я вам. Тропический восторг! Восторг! И, плеснув себе еще бренди, Николсон без всякого стеснения засунул руку в штаны. |
