– Это я должен тебе сказать, Варг, – отозвался он с натянутой улыбкой. Он настороженно посмотрел на пистолет в руках Яна Эгиля. Затем что‑то тихо сказал тем двум парням.
– Так это тебе они звонили?!
– Ну а кому же еще?
Я вышел из‑за открытой автомобильной дверцы и сделал несколько шагов вперед, заметив краем глаза, как дернулся Ян Эгиль.
– Варг! Что ты делаешь?!
– Спокойно, Ян Эгиль. Дыши глубже, мы на природе.
– На природе? Ты что, совсем спятил?
Оружие у одного из парней тоже дрогнуло, но Ханс сделал предупреждающий жест и что‑то коротко скомандовал.
– Стойте там! – крикнул он мне.
– Ладно, – отозвался я и остановился. – Так, значит, поговорим?
– О чем же?
– А обо всем.
Он смотрел на меня с каменным выражением лица и молчал.
– Я должен был догадаться еще там, в Фёрде, одиннадцать лет назад. Когда ты рассказывал мне о детстве, о нищете и добавил, что никогда в жизни больше с тобой такого не случится.
– О чем догадаться, Варг?
– О том, насколько ты будешь безжалостен, чтобы никогда больше не чувствовать себя обездоленным.
– Что‑то я не просек, о чем это ты! Это наши с Яном Эгилем личные тёрки.
– Ах тёрки…
– Да, между двумя группировками. И с твоей стороны было глупо сюда вмешиваться. И теперь нам придется…
– Перетереть по‑дружески? И ты хочешь, чтобы я в это поверил? Черта с два! Ты до смерти боишься, потому что сам оказался в его списке приговоренных к смерти, и твое имя, черт меня возьми, должно там стоять впереди моего!
– Много болтаешь, Варг. Впрочем, как обычно. Засунь себе в ж… свои бестолковые соображения.
– Ой, заткнись, Ханс! Желаешь, я вытряхну из тебя все твои лживые увертки, одну за другой? Так вот чем тебя напугал Терье Хаммерстен со всей пылкостью новообращенного христианина! Он‑то хотел искупить свою вину и признаться во всех грехах. И не только ради Яна Эгиля, который отсидел за него столько лет! Вся штука в том, что он хотел искупления не только своих грехов. У него был сообщник. Даже не так: постоянный сообщник. Ты стоял за всем этим, Ханс, с самого начала.
Он сделал пару шагов вперед. Я тоже. Мы впились друг в друга взглядами, как два ковбоя в последней сцене классического вестерна.
– Да все это чушь, Варг! Ты сам‑то подумай!
– А ты послушай, я докажу!
– Да у меня, твою мать, времени нет…
– Ничего, я постараюсь побыстрее. Начать с того, что случилось пару дней назад. Терье Хаммерстен сказал тебе, что больше не может скрывать все, что ему известно. И что хуже всего, он хотел рассказать правду Яну Эгилю. И ты забил его до смерти битой, а когда Ян Эгиль скрылся, подбросил орудие убийства к нему в комнату. Еще одна фальшивая улика.
– Еще одна?
– Да. До этого была винтовка в Аньедалене.
– Это ты про убийство Кари и Клауса? Да я тут совсем ни при чем!
– Да что ты?
– У тебя, видать, совсем крыша съехала, Варг. Ты же наверняка должен помнить, что я был в Бергене, когда это произошло.
– Скорее – по дороге в Берген, но…
– Это мог подтвердить только Терье Хаммерстен, если ты не забыл.
– Больше не подтвердит… А что? Очень удобно. Вы с Хаммерстеном подтверждаете друг другу алиби – эдакий двойственный союз. А в Аньедалене были в ту ночь вы оба.
– И что, ты можешь это доказать? – Его голос сочился сарказмом.
– Мне все это время не давала покоя одна деталь – ключ от дома Либакков. |