Она попрощалась со мной коротким кивком и ушла.

– Так в чем дело? – спросил Лангеланд. – Вам наверняка сказали, что я занят с клиентом.

– Да… Надеюсь, это не Метте Ольсен?

– Метте Ольсен? О чем вы?

– Или ее гражданский муж, Терье Хаммерстен, он собирался вас навестить.

– Я даже не слышал ни о нем, ни о ней.

– Речь о Яне‑малыше.

– Это я уже понял.

– Вы не сказали мне вчера, что вы адвокат его матери. Его настоящей матери, я имею в виду.

– А почему это я должен перед вами отчитываться? И что все это вообще означает? Охрана детства уже и уголовными расследованиями занимается? Знаете, есть четкие разграничения полномочий, так что давайте их соблюдать. Ваше дело – благополучие ребенка. Вот им и занимайтесь.

– Вы связались с Хаукедаленом?

– Да. Я разговаривал с Хансом, – ответил он натянуто. – Ваш коллега, какой‑то там Странд, находился там неотлучно, пытался за мальчиком ухаживать, но без особого успеха, как Ханс мне сказал. Так что я предложил, пока не поздно, отправить ребенка к медикам.

– Мы уже пригласили психолога. Доктора Стуретведт.

– Ну да, конечно. Секретарь сообщила, что вы хотели мне что‑то сказать?

– Да. Все о той же Метте Ольсен.

– И что же?

– Она сказала, что вы отговорили ее подавать в суд. Отговорили бороться за право остаться матерью ее ребенка.

Он задумался.

– Ну… это не совсем так. Впрочем, я имею право давать конкретные советы своим клиентам.

– Так почему вы все‑таки отсоветовали идти в суд?

– У нее не было никаких шансов. Никаких. Да и о благополучии мальчика я не мог не думать. Там, куда его отправили, ему было намного лучше.

– Она сказала, что вы были ее адвокатом еще раз. Много лет назад. Она была замешана в каком‑то деле в шестидесятые.

– Да‑да. Это было во время моей адвокатской практики.

– Она так и сказала, что вы тогда только закончили учиться.

– Ну да. Она тоже была совсем другой, знаете, молодая, хорошенькая. И впуталась тогда в такие дела…

– В какие?

– Ее и еще одного человека арестовали при попытке ввезти большую партию гашиша. Но нам удалось добиться ее освобождения. Она потом прочно подсела на наркотики, а когда случилась эта история с Яном‑малышом, снова обратилась к нашей конторе. Дело досталось мне. Но дело это было такого свойства… в общем, интересы мальчика я изначально ставил выше, чем интересы его матери.

– И к тому же вы в то время были адвокатом Свейна и Вибекке Скарнес.

– Нет‑нет. Тогда еще нет. Я был знаком со Свейном и Вибекке с университета. Это Свейн обратился к нам – тут это могут подтвердить. У него было сложное дело о возмещении ущерба, и ему посоветовали обратиться ко мне. Простая случайность.

– А чем он занимался?

– Копировальными машинами. Не то чтобы крупный бизнес, но его фирма составляла неплохую конкуренцию тут на рынке. И в Бергене, и во всем Вестланде.

– И то, что вы были адвокатом Метте Ольсен, не помешало вам работать на Скарнесов?

– Нет конечно. С какой стати? Это было дело об установлении прав… Сегодня, конечно, ситуация изменилась. Для обеих сторон. И все же главное для меня – сделать так, чтобы Яну‑малышу было лучше. На этом, Веум, позвольте попрощаться, времени у меня больше на вас нет. Я должен вернуться к…

– А Вибекке Скарнес с вами связалась?

На мгновение в его глазах промелькнуло что‑то вроде паники, но он быстро овладел собой.

– Я не понимаю, Веум, вам‑то какая разница?

– Такая, что ее разыскивает полиция и хочет задать несколько вопросов.