Тащить гроб в одиночку по лестнице оказалось делом весьма непростым, а звать подмогу дворнику не хотелось. Поди еще, объясни, откуда, куда и, главное, зачем! Наконец, весь покрасневший и вспотевший от усилий, он затащил деревянный ящик в квартиру к пенсионерке.

–Куда его? – тяжело дыша, спросил мужчина.

–Не знаю, – Мария Ильинична растерянно огляделась. На небольшой кухне места явно не было, тем более, что там находилась ванна, установленная еще её дедом. Ей всегда было интересно, где дед взял такую ванну: чугунную, на бронзовых львиных ножках, не иначе, как подговорил тогдашних жильцов квартиры со второго этажа отдать ему в обмен на ящик дефицитной водки. В комнате для гостей, бывшей родительской спальне, ставить гроб тоже как-то не хотелось. Там в углу стояла, украшенная к Новому году, елка. Вот-вот начнут приходить ежегодные гости, к чему старой учительнице смущать их мыслями о смерти. Конечно, можно было сказать, что прикупила на распродаже, или что гроб отдали соседи, перепутав заказы по какому-то сайту с неприличным названием. Соседский мальчик Славка всегда хвастался обновками с этого сайта, но звучало как-то не слишком правдиво.

–Поставь в спальню, – решила она, – Там и место есть, и мне уже привыкать надо!

Батыр как-то странно покосился на нее, но возражать не стал. Спальня Марии Ильиничны была совсем небольшой, и гроб занял почти все свободное место на полу. Отблагодарив Батыра коробкой конфет («Бери, бери, детишкам отправишь, мне все равно нельзя, у меня сахар повышенный!»), старуха зашла в спальню и скептически взглянула на новый предмет интерьера. Обойдя и рассмотрев его со всех сторон, она подошла поближе и провела рукой по краю. Красная ткань сверху вдруг треснула.

–Ох, вот невезенье, – всплеснула руками старая учительница и засуетилась, ища свои очки. Нацепив их на нос, она начала внимательно изучать разрыв, думая, удастся ли аккуратно залатать его. Под тканью что-то сверкнуло, отражая тусклый свет единственной лампочки, вкрученной в когда-то дефицитную люстру, купленную отцом в Гостинном дворе. Поколебавшись, Мария Ильинична начала аккуратно резать сукно дальше. Грубая ткань заскользила, вниз, и перед удивленным взором пенсионерки предстал гроб из хрусталя, гордо блестящий даже в тусклом освещении маленькой спальни.

–Ну, все, Марьяна из девятого дома удавиться, – как любая истинная женщина, она тут же вспомнила о подруге. Не далее, как в пятницу старушки обсуждали похороны, и бойкая старая молдаванка хвасталась ей своими сбережениями, которые она давно копила для столь торжественного случая. Подруга тогда еще пела похвалы своему племяннику, который клялся, что в обмен на наследство, обеспечит тетке достойные проводы в иной мир. Мария Ильинична слушала Марьяну, не перебивая, и с грустью думала, что у нее никого нет. И вот – такой подарок на старости лет. Старушка почти с любовью взглянула на хрустальный гроб. На ум приходили строчки Пушкина о спящей царевне. Интересно, каково это: лежать в таком гробу? Она вновь подошла поближе, задумалась, а потом, скинув тапки, переступила через хрустальную стенку и замерла, испугавшись собственной смелости. Постояв, Мария Ильинична присела на белый атлас, а потом и легла, откинувшись на подушку, оказавшуюся очень удобной. Закрыла глаза, представляя всю торжественность церемонии, затем открыла и вскрикнула. Около её изголовья, растеряно моргая, стоял незнакомый мужчина.

–Кто вы? – старуха услышала свой голос будто издалека, от испуга давление подскочило, и кровь шумела в голове, – Что вам надо?

–Я… я не знаю… – тот затравленно огляделся,– Скажите, где я?

По-детски растерянное выражение его лица напомнило ей одного из её учеников, ныне успешного банкира. Это почему-то успокоило бывшую учительницу, она села в гробу.

–Вы в моей квартире, – Мария Ильинична строго осмотрела на него поверх очков, – Как вы сюда попали?

–Понятия не имею, – растерянность на его лице сменилась любопытством, мужчина даже отошел, рассматривая небольшую комнату, наполненную рассохшейся мебелью и огромным количеством книг.