– Да как же гиблое! – не сдержался Творимир. – Гиблых дел не бывает. Не зря мы к вам приехали! Придумайте что–нибудь…

Хозяин трактира в полголоса переговорил с Лореном, и громко заявил:

– Пока располагайтесь здесь. Ну, а я все разузнаю…

– Когда же вы узнаете?! – крикнул Творимир.

– Ну, не сейчас же, в ливень, узнавать…

– Как вы не понимаете, что в каждую минуту…

– Понимаю. Но ничего не поделаешь. Просто ждите…

* * * 

И потянулось это мучительное выжидание…

Ливень прекратился только в сумерках следующего вечера. Однако небо оставалось сумрачным, и моросило мелким, холодным, затяжным дождем.

Хозяин трактира задействовал какие–то свои нити… Обычно без труда удавалось узнать судьбу того или иного заключенного, про Анну же – ни слова. Будто ее и вовсе не было.

Творимир либо прохаживался по своей комнатушке, либо выбегал на улицу, где также ходил, глядел на замок, от бессилия сжимал кулаки, и хрипел проклятья. Он почти совсем не спал и не ел. Бледный, с мешками под глазами, худющий – казалось, его только что вырвали из долгого заключения.

В невыносимо медленное течение одного из этих дней вдруг ворвался хозяин трактира. Он возвестил:

– Все, отмучилась ваша Анна. Завтра ее сожжение.

– Что?! – Творимир буквально налетел на него. – Рассказывай все! Немедленно!..

– А рассказывать то и нечего: просто было объявлено. Завтра в полдень сожжение ведьмы Анны.

– Так, может – эта не та Анна!

– Как же не та. Та самая. Молодая, красивая. Говорят еще, что Бриген очень зол. Она, вроде, ему отказала… Ну, все – мне добавить нечего. Засим и оставлю вас. У меня еще много дел.

Хозяин трактира удалился, а Творимир, со сжатыми кулаками, прямо–таки набросился на Лорена. Он восклицал:

– Да как так можно! Такое безразличие!.. Он говорит об этом, будто будет сожжение какой–нибудь козы…

Лорен положил ему руки на плечи, вздохнул печально:

– Тише. Тише. Ты еще слишком молод и не знаешь – здесь человеческая жизнь цениться куда меньше не то что козы, но и цыпленка… Люди просто привыкли к постоянным убийствам. Практически каждый день устраивают сожжения. Иногда – сжигают целую группу людей – это когда раскрывается заговор. А сколько еще безвестных, недотянувших до костра, замученных в подземельях… Наша Анна – лишь малая частица общей трагедии…

Творимир метнулся к окну, и буравящим взглядом уставился на замок.

– Что значит «частица трагедии»?!.. Еще нет никакой трагедии. Она жива, а значит – мы ее спасем.

– Ты должен понять что…

– Ничего не хочу понимать! – Творимир отпрянул от окна и заметался от стены к стене. – Мы подкупим стражей…

– У нас нечем подкупать…

– А мы устроим нападение!

– Твое нападение, что укус муравья для закованного в стальные доспехи…

– Все равно мы что–то придумаем…

Долго метался по этой темной комнатушке Творимир. Время от времени, он придумывал какой–нибудь безумный, совершенно неосуществимый план спасения Анны, а Лорен тут же его отвергал.

Уже смеркалось…

Творимир вспотел, и трясся от перенапряжения.

– Возьми–ка, испей. Полегче станет. – Лорен протянул ему чашу с вином – Творимир выпил.

* * * 

Творимир очнулся. Несмотря на то, что окна были распахнуты настежь – в комнатушке царили духота и жар.