И вот почувствовал он, что сознание оставляет тело, и плывет сквозь стены. Творимир не удивился этому – он уже давно ничему не удивлялся.

И оказался он в большой, мрачной зале. Он оставался незримым, но сам мог видеть и слышать все. В этой зале было три человека. В середине залы, освещенные факелами, стояли Бриген и Анна. В дальней части, укрылся за громоздким орудием пытки маленький человечек с большим черепом. Факельные блики перебегали по зловещим, массивным железным контурам, по свешивающимся из под потолка цепям. Густые наслоения спекшейся крови покрывали пол…

Бриген безмолвно глядел на Анну. Молчала и Анна. Наконец, первым нарушил тишину Бриген. Он сказал:

– Ты такая красивая, Анна. Никогда не встречал такой красоты. Никогда никого не любил… Точнее – любил. Но это была ты же! Я тебя сжег, а ты вновь воскресла.

– Не знаю, о чем вы говорите.

– Анна, я предлагаю тебе жизнь. На моей богатой вилле, среди гор. По утрам ты будешь купаться в родниках, дни проводить в тенистых рощах, среди пения птиц, а вечерами мы вместе будем любоваться закатами…

– Нет. – ответила она спокойным, ровным голосом.

– Почему?.. Я знал, что ты так ответишь!.. Но все же ответь: почему, почему, почему?!..

– Мне кажется – все уже было сказано, и не к чему повторяться.

– Да–да–да! Я уже не могу вспомнить, когда – но я уже спрашивал тебя об этом, и ты отвечала так же просто и убедительно… А, быть может, ты надеешься, что я из любви, просто выпущу тебя?..

– Нет – не надеюсь. Я уже все знаю…

– А ничего ты не знаешь! А, если бы знала, не говорила бы так!.. Если бы ты согласилась быть моею, я бы вывез тебя тайно, а так – есть и иные… да–с, я кое–кому должен показать каким я могу быть жестоким! Например, своему брату – он слишком рьяно ко власти рвется.

– Что ж вы так страдаете? Это гнев вас сейчас гнетет. Простите своего брата, и всех–всех простите. Тогда вам самому легче станет.

– Не говори мне этих проповедей! Вот, если бы ты согласилась быть моею – я бы стал другим.

– Нет – не стали бы. Если вы действительно хотели бы измениться – вы бы это сделали и без меня.

– Хорошо. Черт с тобою!.. А сейчас просто выслушай, что ждет тебя. Вот я говорю: ты такая красивая, а завтра это совершенное тело – тело в котором столько жизни и нежности; тело, которое могло бы дать жизнь многим детям, прикуют к столбу, под ногами твоими будут дрова, но не простые – подмоченные. Они будут тлеть, иногда – вспыхивать небольшими языками, медленно слизывать кожу с твоих ног. Если же пламень разойдется – палачи его притушат. Пройдет несколько часов: ты будешь стоять с прожженным, почерневшим телом, твои волосы сгорят, спекутся; кожа напухнет волдырями, глаза ослепнут, но ты еще будешь жива. Тогда ты взмолишься о смерти…

– А что будет с Творимиром?

– А–а, вздрогнула, побледнела?! Стало быть, дорог он тебе?!

– Я его люблю как брата. Что ждет Творимира?

– А Творимира ждет еще более страшная казнь. Я уж и не знаю, кто ЭТО придумал, но такую казнь применяют только над величайшими преступниками. Ты знаешь – у нас в городе народ ко всему привыкший, но все же, когда в прошлый раз такая казнь проводилась – некоторые женщины падали в обморок, а мужики – носы воротили.

– Что ждет Творимира?

– Есть у нас в тюрьме большая железная платформа на колесах; в центре платформы – железный столб. К столбу цепями прикуют Творимира. Четыре могучих буйвола вывезут его к месту твоего сожжения. От самого начала, и до конца он будет смотреть. Если он попытается закрыть глаза – палачи вырежут ему ресницы.