Она взмахнула крыльями – легко взмыла. Творимир крикнул ей вслед:

– Подожди! Мы еще встретимся?

– Конечно…

– В следующую лунную ночь.

– Где?

– Здесь… – донесся едва слышный ответ из лунного поднебесья.

Творимир, уже в одиночестве, побрел дальше, и понимал, что мог бы и не спрашивать – и так, знал ответы на эти вопросы.

* * * 

До замка дошел с первыми лучами зари. И, когда долго стучал в ворота, когда потом долго и нудно что–то объяснял, когда его грубо отсчитывали и угрожали – все это время он вспоминал прогулку по древнему парку – это воспоминание согревало, и он опасался только, что посадят его под замок, и он останется в этом скучном заточении. Однако, он ни сколько не удивился, когда узнал, что Царь (стало быть, и все остальные) собираются погостить здесь, по крайней мере, недельку…

Творимир постарался поскорее пройти смрадную от многолюдного ночного застолья залу, и, припоминая указания дворецкого, поспешил в уготовленную ему комнатку. В длинном и темном коридоре столкнулся с Бригеном Марком. Их предводитель заметно волновался, впился взглядом в Творимира, резко спросил:

– Ты склеп видел?

– Что? Какой слеп?

– На местном кладбище.

– Нет…

– Так где же ты всю ночь ходил?

– Похоже – хлебнул лишнего, ничего не помню…

– Где ж хлебнул, когда тебя с самого начала пира не было!

– В голову ударило – помутнение. Должно быть, переутомился. – и, стараясь перескочить на другую тему, спросил. – А кто еще был на пиру?..

– А князь какой–то, со своими людьми. – без всякого интереса вздохнул Бриген Марк, и тут же вновь набросился на Творимира. – Так что – не видел склепа?

– Нет. А что?

– На склепе птицы с ликом той девки. Ну, помнишь, во дворе? Она за тобой ухаживала, а потом, как я подошел – убежала – вроде как с пылевым вихрем улетела…

– Возможно, помню. – стараясь сохранять безразличный тон, отвечал Творимир. – Ну, и что? Вам она понравилась? Сами ведь говорили, что…

Бриген раздраженно махнул рукой, и поспешил дальше по коридору.

Творимир надеялся скорее уединиться в своей комнатке, и не выходить до тех пор, пока не наступит Лунная ночь. Однако этому не суждено было сбыться – массивным шаром навстречу ему катилась одна из трех сестер – жирная Сома.

Она увидела Творимира, и похожие на подушки губы ее вытянулись улыбкой. Сома перехватила его за руку, и пролепетала:

– Ах, такой красивый, а на пиру не был!

– Ничего страшного. – постарался заверить ее Творимир.

– Да как же ничего, когда вижу – изголодался, голубчик. Ну, пойдем скорее. Я тебя накормлю, напою.

И тут Творимир почувствовал, что он действительно очень голоден – в желудке забурчало. Все же он попытался отговориться:

– Я бы у себя в комнатке посидел, а вы бы мне немного покушать–попить прислали. Видите ли, я бы хотел один побыть…

– Всю ночь один пробыл, и опять – один. – покачала головой Сома. – Да что ж – я тебе мешать стану? Я в сторонке посижу, ну а ты поешь–попьешь. Ну, пойдем, пойдем…

Они вошли в помещение, где на вертелах поджаривались, жиром шипели громадные мясные туши; где высились не одну сотню литров вмещающие бочки. Помещение было обширным, и дальняя часть его терялась в полумраке. Кто–то усиленно чавкал–булькал–сопел, однако ж, сколько Творимир не приглядывался – никого, кроме себя и Сомы так и не увидел.

Хозяйка уже плюхнула перед ним чашу, поставила тарелку с мясной едой.