– Вознагражу,– соглашается Даг.

    Скупость ему не свойственна.

    – И ты права, пропуск ему придется дать – сама отнесешь.

    Тэлла делает гигантское усилие, чтобы не выказать радости, но безразличного выражения ей не сохранить, и она делает недовольную гримаску.

    – Пошли слугу! – говорит она.– Это животное будет опять трахать меня. Я не смогу ему сопротивляться: ты знаешь, какие у него лапы?

    Даг морщится: он-то знает.

    – Нам придется немного потерпеть! – говорит он.

    «Нам! – мысленно возмущается Тэлла.– Если бы дело касалось твоей дряблой задницы, ты не подошел бы и на арбалетный выстрел!»

    – Я подарю тебе ожерелье из больших изумрудов! – обещает Даг слащавым голосом.– Оно пойдет тебе, твоим очаровательным глазкам!

    Тэлла молчит. Если она согласится только на ожерелье, хитрый Даг может подумать, что она запросила слишком мало.

    – И карету из орехового дерева с восьмеркой упряжных псов! – дерзко требует она.

    – И карету,– соглашается Даг.

    Вот теперь довольно. Тэлла улыбается:

    – Хорошо, милый, я сделаю. Но почему бы тебе не отправить меня к его хозяину? Неужели ты думаешь, что я справилась бы с ним хуже, чем этот наглый Шинон?

    Даг усмехается.

    – Аристократ слишком красив! – говорит он.– Боюсь, ты потеряла бы голову, прежде чем доискалась истины. К тому же Шинон уже подсунул ему какую-то девку. Да и гостиница – более подходящее место для нас, чем дом Шинона. Хотел бы я знать, где строитель этого дома? И кто его сцапал?

    – Разве ты не догадываешься? – лукаво спрашивает Тэлла.– Ты, такой проницательный…

    – Догадываюсь,– сухо говорит Даг.– Но твой язычок слишком близко от твоих ушек!

    Тэлла смеется:

    – Ты шутишь дорогой! Тебе лучше?

    VIII

    «Их гонят туда, и они идут туда; их гонят сюда, и они идут сюда. Они не знают, куда идут…»

    Надпись на древнем камне

    Эрд сжал коленями бока парда, и тот пошел плавной рысью вслед за пардом начальника сотни. Два десятника скакали слева и справа от светлорожденного. Сдвоенные золотые мечи на рукавах их курток, наброшенных поверх тонких кольчуг, сверкали в лучах солнца. Позади, по трое, ехали солдаты эскорта, тридцать воинов.

    Отряд выехал из Фаранга, миновал заставу, где Эрду не так давно отказали в проезде, и парды прибавили шаг. Плодородная равнина лежала по обе стороны неторопливо текущей реки, многоводной Фуа. На высоком берегу росли деревья. Иногда дорога отступала от реки на четверть мили, и тогда возделанные земли оказывались по обе стороны от путников. Иногда в отдалении можно было заметить двух-трехэтажные виллы. А потом справа возникла высоченная каменная стена, протянувшаяся не меньше чем на милю.

    – Что это? – спросил Эрд десятника.

    Но тот сделал вид, что не услышал. Неожиданно стена прервалась распахнутыми воротами, за которыми Эрд увидел широкую белую дорогу, а дальше – огромный дворец, куда больший, чем тот, что принадлежал фарангскому Наместнику. Светлорожденный придержал парда, чтобы рассмотреть подробнее, но десятник хлопнул его животное по крупу, пард прыгнул, и сбоку опять потянулась сплошная каменная стена едва не в пятнадцать локтей высотой.